Неточные совпадения
Остается, стало быть, единственное доказательство «слабости» народа — это недостаток неуклонности и непреоборимой верности в пастьбе сельских стад. Признаюсь, это доказательство мне самому, на первый взгляд, показалось довольно веским, но, по некотором размышлении, я и его не
то чтобы опровергнул, но
нашел возможным обойти. Смешно, в самом деле, из-за какого-нибудь десятка тысяч пастухов обвинить весь русский народ чуть не в безумии! Ну, запил пастух, — ну, и смените его, ежели не можете простить!
— Или, говоря другими словами, вы
находите меня, для первой и случайной встречи, слишком нескромным… Умолкаю-с. Но так как, во всяком случае, для вас должно быть совершенно индифферентно, одному ли коротать время в трактирном заведении, в ожидании лошадей, или в компании,
то надеюсь, что вы не откажетесь напиться со мною чаю. У меня есть здесь дельце одно, и ручаюсь, что вы проведете время не без пользы.
— Ежели вы
находили эту аттестацию для себя обидною,
то вам следовало ее
той инстанции обжаловать, от которой зависит определение сельских учителей.
— Старший сын, Николай, дельный парень вышел. С понятием. Теперь он за сорок верст, в С***, хлеб закупать уехал! С часу на час домой жду. Здесь-то мы хлеб нынче не покупаем; станция, так конкурентов много развелось, приказчиков с Москвы
насылают, цены набивают. А подальше — поглуше. Ну, а младший сын, Яков Осипыч, —
тот с изъянцем. С год места на глаза его не пущаю, а по времени, пожалуй, и совсем от себя отпихну!
Когда я объявляю войну,
то каким-то образом всегда так устроивается, что я
нахожу своего противника вооруженным прекраснейшим шасспо, а сам нападаю на него с кремневым ружьем, у которого, вдобавок, вместо кремня вставлена крашенная под кремень чурочка.
— Христос с вами! Да вы слыхали ли про Бородавкина-то! Он ведь два раза невинно падшим объявлялся! Два раза в остроге сидел и всякий раз чист выходил! На-тко!
нашли кого обмануть! Да его и пунштом-то для
того только поят, чтобы он не слишком уж лют был!
В столовой всем стало как-то поваднее. «Калегварды» выпили по две рюмки водки и затем, по мере закусывания, поглощали соответствующее количество хересу и других напитков. Разговор сделался шумным; предметом его служила Жюдик. Некоторые хвалили; один «калегвард» даже стал в позу и спел"la Chatouilleuse". [«Недотрогу» (франц.)] Другие, напротив
того, порицали,
находя, что Жюдик слишком добродетельна и что, например, Шнейдерша…
— Ну, так я и знал! Это изумительно! Изумительно, какие у нас странные сведения об отечестве! — горячится Улисс, — а что касается до сбыта,
то об этом беспокоиться нечего; сбыт мы
найдем.
Генерал взглянул на Анпетова сначала с недоумением; но потом, припомнив
те тысячи досад, которые он в свое время испытал от одних известий о новаторской рьяности молодого человека,
нашел, что теперь настала настоящая минута отмстить.
И велико было его удивление, когда, испробовав от сего новоявленного варева, он
нашел, что оно не токмо отменного, по цене своей, вкуса не имеет, но еще смердит по причине жира от множества потных рук, коими
та бумажка была захватана.
— Да, и я уж заметил. Давеча бегал — нигде ни одной души не
нашел. Один только мерзавец сыскался, да и
тот вверх брюхом дрыхнет!
Если его ограбят, он старается изловить грабителя, и буде изловит,
то говорит:"Стой! законами грабить не позволяется!"Если он сам ограбит,
то старается схоронить концы в воду, и если ему это удастся,
то говорит:"Какие такие ты законы для дураков
нашел! для дураков один закон: учить надо!"И все кругом смеются: в первом случае смеются
тому, что дурака поймали, во втором —
тому, что дурака выучили.
Я, с своей стороны,
находил бы это излишним, так как оно и без
того, конечно, вертится у каждого на языке.
— Собственность! — ответил он докторальным тоном, — но кто же из нас может иметь сомнение насчет значения этого слова! Собственность — это краеугольный камень всякого благоустроенного общества-с. Собственность — это объект, в котором человеческая личность
находит наиудобнейшее для себя проявление-с. Собственность — это
та вещь, при несуществовании которой человеческое общество рисковало бы превратиться в стадо диких зверей-с. Я полагаю, что для «деточек» этих определений совершенно достаточно!
Но, кроме
того, я уверен, что тут-то именно,
то есть в среде женщин, которым позволено,я и
нашел бы для себя настоящую опору, настоящих столбов.
— Позволь, душа моя! Я понимаю твою мысль: если все захотят иметь беспрепятственный вход к Бергу,
то понятно, что твои личные желания в этом смысле уже не
найдут такого полного удовлетворения, какое они
находят теперь. Но, признаюсь, меня страшит одно: а что, если они,
то есть печенеги… тоже начнут вдруг настаивать?
В первом увлечении гнева он
нашел, что поступок этот чересчур уж нелеп, que Гa n'a lair de rien, [
то никуда не годится (франц.)] что это срам; однако ж, по зрелом размышлении, успокоился и даже рассудил, что нелепая сентиментальность княгини может возвысить его в мамашиных глазах и, вместо вреда, принести пользу.
Прибавь к этому бездну женственности и
того неуловимого кокетства, которое всякую светскую красавицу окружает словно облаком аромата (она была в гвардии, прежде нежели попала сюда) — и ты получишь приблизительное понятие о
том сокровище, которое я был так счастлив
найти в одном из самых мизерных уголков нашего любезного отечества.
Вообще, хоть я не горжусь своими знаниями, но
нахожу, что
тех, какими я обладаю, совершенно достаточно, чтобы не ударить лицом в грязь. Что же касается до
того, что ты называешь les choses de l'actualite, [злобой дня (франц.)]
то, для ознакомления с ними, я, немедленно по прибытии к полку, выписал себе «Сын отечества» за весь прошлый год. Все же это получше «Городских и иногородных афиш», которыми пробавляетесь ты и Butor в тиши уединения.
Конечно, это еще немного (я уверен даже, что ты
найдешь в этом подтверждение твоих нравоучений), но я все-таки продолжаю думать, что ежели мои поиски и не увенчиваются со скоростью телеграфного сообщения,
то совсем не потому, что я не пускаю в ход"aperГus historiques et litteraires", [исторических и литературных рассуждений (франц.)] а просто потому, что, по заведенному порядку, никакое представление никогда с пятого акта не начинается.
Нет, я никого не могу любить, кроме бога, ни в чем не могу
найти утешения, кроме религии! Знаешь ли, иногда мне кажется, что у меня выросли крылья и что я лечу высоко-высоко над этим дурным миром! А между
тем сердце еще молодо… зачем оно молодо, друг мой? зачем жестокий рок не разбил его, как разбил мою жизнь?
Ты просто бесишь меня. Я и без
того измучен, почти искалечен дрянною бабенкою, а ты еще пристаешь с своими финесами да деликатесами, avec tes blagues? [со своими шутками (франц.)] Яраскрываю твое письмо, думая в нем
найти дельныйсовет, а вместо
того, встречаю описания каких-то «шелковых зыбей» да «masses de soies et de dentelles». Connu, ma chere! [массы шелка и кружев. Знаем мы все это, дорогая! (франц.)] Спрашиваю тебя: на кой черт мне все эти dentell'и, коль скоро я не знаю, что они собою прикрывают!
И так как Феогностушка — мальчик характера откровенного,
то я и заключила из сего, что он ближе всего
найдет свое счастие в кавалерии...
Что же касается до Смарагдушки,
то пускай он, по молодости лет, еще дома понежится, а впоследствии, ежели богу будет угодно, думаю пустить его по морской части, ибо он и теперь мастерски плавает и, сверх
того, имеет большую наклонность к открытиям: на днях в таком месте белый гриб
нашел, в каком никто ничего путного не
находил» и т. п.
— Одна, и муж-то почти никогда дома не бывает. Еще больше в кабаки ударилась: усчитывает да усчитывает своих поверенных. Непонятлива уж очень:
то копейки не
найдет,
то целого рубля не видит. Из-за самых пустяков по целым часам человека тиранит!
Очень возможно, что она и сама не сознаёт своего лганья, но я уверен, что если б она в эту минуту порылась в тайниках своей души,
то нашла бы там не родственное ликование, а очень простую и совершенно естественную мысль:"Вот, мол, принесла нелегкая «гостя»… в рабочую пору!"
Приятно сказать человеку:"Ты
найдешь во мне защиту от набегов!", но еще приятнее крикнуть ему:"Ты
найдешь во мне ум, которого у тебя нет!"И Удодов неутомимо разъезжал по волостям, разговаривал с головами и писарями, старался приобщить их к
тем высшим соображениям, носителем которых считал самого себя, всюду собирал какие-то крохи и из этих крох составлял записки и соображения, которые, по мере изготовления, и отправлял в Петербург.
Таким образом, он прочитал мне целый ряд «записок», в которых, с государственной точки зрения, мужик выказывался опутанным такою сетью всевозможных опасностей, что если б из
тех же «записок» не явствовало, что, в лице моего собеседника, мужик всегда
найдет себе верную и скорую помощь, а следовательно, до конца погибнуть не может,
то мне сделалось бы страшно.
— Уж так аккуратен! так аккуратен! Разом со всего подряда двадцать процентов учел. Святое дело. Да еще что: реестриков разных Радугину со всех сторон
наслали:
тот то купить просит,
тот — другое. Одних дамских шляпок из Москвы пять штук привезти обязался. Признаться сказать, я даже пожалел его:"Купи, говорю, кстати, и мне в Москве домишко какой-нибудь немудрящий; я, говорю, и надпись на воротах такую изображу: подарен, дескать, в знак ополчения".
Что проку в
том, что впереди все до последней нитки известно, если в чреве этой известности нельзя
найти ничего другого, кроме пословицы:"Известно, что все мы под богом ходим".
Теперь, когда наступание на ноги, за всесословным его распространением, приобрело уже до такой степени обычный характер, что никого не заставляет даже краснеть, домашнее дело этих господ,
то есть защита интересов культурности, до такой степени упростилось, что они увидели перед собою пропасть праздного времени, которое и решились наполнить бесцельным шатанием по бесчисленным заграничным stations de sante, [курортам (франц.)] где праздность
находит для себя хоть
то оправдание, что доставляет занятие и хлеб бесконечному сонмищу комиссионеров, пактрэгеров и динстманов.