Неточные совпадения
Соловьев, рослый и уже тучноватый, с широким румяным волжским лицом и светлой
маленькой вьющейся бородкой, принадлежал к тем добрым, веселым и простым
малым, которых достаточно много в
любом университете.
И тотчас же девушки одна за другой потянулись в
маленькую гостиную с серой плюшевой мебелью и голубым фонарем. Они входили, протягивали всем поочередно непривычные к рукопожатиям, негнущиеся ладони, называли коротко, вполголоса, свое имя: Маня, Катя,
Люба… Садились к кому-нибудь на колени, обнимали за шею и, по обыкновению, начинали клянчить:
Подавали на стол, к чаю, красное крымское вино, тартинки с маслом и сыром, сладкие сухари. Играл на пианино все тот же
маленький, рыжеватый, веселый Панков из консерватории, давно сохнувший по младшей дочке
Любе, а когда его не было, то заводили механический музыкальный ящик «Монопан» и плясали под него. В то время не было ни одного дома в Москве, где бы не танцевали при всяком удобном случае, до полной усталости.
У постоялки только что начался урок, но дети выбежали на двор и закружились в пыли вместе со стружками и опавшим листом;
маленькая, белая как пушинка,
Люба, придерживая платье сжатыми коленями, хлопала в ладоши, глядя, как бесятся Боря и толстый Хряпов: схватившись за руки, они во всю силу топали ногами о землю и, красные с натуги, орали в лицо друг другу:
Глядя в зеркало на свое взволнованное лицо, на котором крупные и сочные губы казались еще краснее от бледности щек, осматривая свой пышный бюст, плотно обтянутый шелком, она почувствовала себя красивой и достойной внимания
любого мужчины, кто бы он ни был. Зеленые камни, сверкавшие в ее ушах, оскорбляли ее, как лишнее, и к тому же ей показалось, что их игра ложится ей на щеки тонкой желтоватой тенью. Она вынула из ушей изумруды, заменив их
маленькими рубинами, думая о Смолине — что это за человек?