Неточные совпадения
В течение полугода я испытал все разнообразие петербургской жизни: я был в воронинских банях, слушал Шнейдершу, Патти, Бланш Вилэн, ходил в заседания суда, посетил всевозможные трактиры, бывал на публицистических и других раутах, присутствовал при защите педагогических рефератов,
видел в"Птичках певчих"Монахова и в"Fanny Lear"Паску, заседал в Публичной библиотеке и осмотрел монументы
столицы, побывал во всех клубах, а в Артистическом был даже свидетелем скандала; словом сказать, только в парламенте не был, но и то не потому, чтобы не желал там быть, а потому, что его нет.
— Ба! так это ваша корреспонденция, которая начинается словами:"хотя наш Миргород в сравнении с Гадячем или Конотопом может быть назван
столицею, но ежели кто
видел Пирятин…"
Неточные совпадения
— Да я был в Германии, в Пруссии, во Франции, в Англии, но не в
столицах, а в фабричных городах, и много
видел нового. И рад, что был.
Узнав про то, Булыжник развозился, // Блестящею судьбой Алмаза он прельстился // И,
видя мужика, его он просит так: // «Пожалуйста, земляк, // Возьми меня в
столицу ты с собою!
Многие обрадовались бы
видеть такой необыкновенный случай: праздничную сторону народа и
столицы, но я ждал не того; я
видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и смотреть на все, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго.
Родился я, судя по рассказам, самым обыкновенным пошехонским образом. В то время барыни наши (по-нынешнему, представительницы правящих классов) не ездили, в предвидении родов, ни в
столицы, ни даже в губернские города, а довольствовались местными, подручными средствами. При помощи этих средств
увидели свет все мои братья и сестры; не составил исключения и я.
Вот тут-то, на этих балах, и завязывались нужные знакомства и обделывались разные делишки, а благодушный «хозяин
столицы», как тогда звали Долгорукова, окруженный стеной чиновников, скрывавших от него то, что ему не нужно было
видеть, рассыпался в любезностях красивым дамам.