Неточные совпадения
Без труда склонив на свою сторону четырех солдат местной инвалидной команды и будучи тайно поддерживаема
польскою интригою, эта бездельная проходимица овладела умами почти мгновенно.
Легко было немке справиться с беспутною Клемантинкою, но несравненно труднее было обезоружить
польскую интригу, тем более что она действовала невидимыми подземными путями. После разгрома Клемантинкинова паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский грустно возвращались по домам и громко сетовали на неспособность русского народа, который даже для подобного случая ни одной талантливой личности не сумел из себя выработать, как внимание их было развлечено одним, по-видимому, ничтожным происшествием.
Этого последнего обстоятельства совершенно достаточно было, чтобы выставить новую претендентшу и сплести новую
польскую интригу.
Наставшее затем утро также не благоприятствовало проискам
польской интриги, так как интрига эта, всегда действуя в темноте, не может выносить солнечного света.
Был, после начала возмущения, день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря на то что внутренние враги были побеждены и
польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам было как-то не по себе, так как о новом градоначальнике все еще не было ни слуху ни духу. Они слонялись по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни за какое дело приняться, потому что не знали, как-то понравятся ихние недавние затеи новому начальнику.
Неточные совпадения
Танцы начались
польским; потом заиграли вальс.
Это была гроза и отчаяние всего
польского жидовства.
Сам с своими козаками производил над ними расправу и положил себе правилом, что в трех случаях всегда следует взяться за саблю, именно: когда комиссары [Комиссары —
польские сборщики податей.] не уважили в чем старшин и стояли пред ними в шапках, когда поглумились над православием и не почтили предковского закона и, наконец, когда враги были бусурманы и турки, против которых он считал во всяком случае позволительным поднять оружие во славу христианства.
— А вы, хлопцы! — продолжал он, оборотившись к своим, — кто из вас хочет умирать своею смертью — не по запечьям и бабьим лежанкам, не пьяными под забором у шинка, подобно всякой падали, а честной, козацкой смертью — всем на одной постеле, как жених с невестою? Или, может быть, хотите воротиться домой, да оборотиться в недоверков, да возить на своих спинах
польских ксендзов?
Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость
польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства.