Неточные совпадения
Если земцы будут
кричать: страх
врагам! чистосердечно и без преднамерения — это будет хорошо; но ежели они будут
кричать с подковыркою, то есть увидят в этом кличе лишь средство удовлетворить некоторым тайным преднамерениям, и ежели, вслед за тем, Пафнутьев или Никанор Дракин, с свойственною им ловкостью, сперва обиняком, а потом громче и громче, пустят слух о необходимости перемещения центра тяжести правящей Руси, — тогда ожидайте больших хлопот в будущем.
Скачут, свищут, гогочут, велят
кричать: смерть
врагам!
— Нынче, сударыня, ежели два родных брата вместе находятся, и один из них не
кричит"страх
врагам!", так другой уж примечает. А на конках да в трактирах даже в полной мере чистота души требуется.
Неточные совпадения
— Нет, вы вот что сообразите, —
закричал он, — назад тому полчаса мы друг друга еще и не видывали, считаемся
врагами, между нами нерешенное дело есть; мы дело-то бросили и эвона в какую литературу заехали! Ну, не правду я сказал, что мы одного поля ягоды?
— Штыком! Чтоб получить удар штыком, нужно подбежать вплоть ко
врагу. Верно? Да, мы, на фронте, не щадим себя, а вы, в тылу… Вы — больше
враги, чем немцы! —
крикнул он, ударив дном стакана по столу, и матерно выругался, стоя пред Самгиным, размахивая короткими руками, точно пловец. — Вы, штатские, сделали тыл
врагом армии. Да, вы это сделали. Что я защищаю? Тыл. Но, когда я веду людей в атаку, я помню, что могу получить пулю в затылок или штык в спину. Понимаете?
Брякали ножи, вилки, тарелки; над спинкой дивана возвышался жирный, в редких волосах затылок
врага Варавки, подрядчика строительных работ Меркулова, затылок напоминал мясо плохо ощипанной курицы. Напротив подрядчика сидел епархиальный архитектор Дианин, большой и бородатый, как тот арестант в кандалах, который, увидав Клима в окне,
крикнул товарищу своему:
Староста наш в канаву залез; старостиха в подворотне застряла, благим матом
кричит, свою же дворную собаку так запужала, что та с цепи долой, да через плетень, да в лес; а Кузькин отец, Дорофеич, вскочил в овес, присел, да и давай
кричать перепелом: «Авось, мол, хоть птицу-то
враг, душегубец, пожалеет».
Давно ли то было, как Вольтер
кричал против суеверия до безголосицы; давно ли Фридрих неутолимой его был
враг не токмо словом своим и деяниями, но, что для него страшнее, державным своим примером.