Неточные совпадения
Но матушка задумалась. Она мечтала, что приставит ко мне Павла,
даст книгу
в руки, и ученье пойдет само собой, — и вдруг, на первом же шагу, расчеты ее рушились…
Когда кончилась панихида, матушка сунула священнику
в руку полтинник и сказала: «Уж вы, батюшка, постарайтесь!» Затем все на минуту присели,
дали Аннушке и старосте надлежащие наставления, поклонились покойнице и стали поспешно сбираться домой. Марью Порфирьевну тоже взяли с собой
в Заболотье.
Тут же, совсем кстати, умер старый дворовый Потап Матвеев, так что и
в пустом гробе надобности не оказалось. Потапа похоронили
в барском гробе, пригласили благочинного, нескольких соседних попов и
дали знать под
рукою исправнику, так что когда последний приехал
в Овсецово, то застал уже похороны. Хоронили болярина Николая с почестями и церемониями, подобающими родовитому дворянину.
— Шалишь! знаю я вашу братью! Почувствуешь, что документ
в руках — «покорно благодарю!» не скажешь, стречка
дашь! Нет уж, пускай так! береженого и Бог бережет. Чего бояться! Чай, не вдруг умру!
В старину Заболотье находилось
в полном составе
в одних
руках у князя Г., но по смерти его оно распалось между троими сыновьями. Старшие два взяли по равной части, а младшему уделили половинную часть и вдобавок
дали другое имение
в дальней губернии.
Сестрица послушалась и была за это вполне вознаграждена. Муж ее одной
рукой загребал столько, сколько другому и двумя не загрести, и вдобавок никогда не скрывал от жены, сколько у него за день собралось денег. Напротив того, придет и покажет: «Вот, душенька, мне сегодня Бог послал!» А она за это рожала ему детей и была первой
дамой в городе.
Это был кроткий молодой человек, бледный, худой, почти ребенок. Покорно переносил он иго болезненного существования и покорно же угас на
руках жены, на которую смотрел не столько глазами мужа, сколько глазами облагодетельствованного человека. Считая себя как бы виновником предстоящего ей одиночества, он грустно вперял
в нее свои взоры, словно просил прощения, что встреча с ним не
дала ей никаких радостей, а только внесла бесплодную тревогу
в ее существование.
Держала его дома, не
давала вина, а когда ему удавалось урваться на свободу и он возвращался домой пьяный, то
в наказание связывала ему
руки, а иногда и просто-напросто била.
Он облекался для этого
в польский костюм, лихо стучал по полу каблуками и по окончании фигуры становился на колени, подавая
руку своей
даме, которая кружилась около него, выделывая па.
Дама, с своей стороны, бросала ему платок, который он ловил на лету, и, быстро вставши с колен, делал новый круг по зале, размахивая левой
рукой,
в которой держал свой трофей.
Перевернув испорченный лист, он снова нарисовал Марину, какой воображал ее,
дал в руку кадуцей Меркурия, приписал крылышки на ногах и вдруг вспомнил слова Безбедова об «отвлекающей точке».
В углу, занятом иконами, перевитыми плющом, у Яскульской вместе с вербой и «громницей» [«Громницей» называется восковая свеча, которую зажигают в сильные бури, а также
дают в руки умирающим.] хранились какие-то мешочки с травами и корнями, которыми она лечила мужа и приходивших к ней деревенских баб и мужиков.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая
рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек
в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица!
Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Так вот что с парнем сталося. // Пришел
в село да, глупенький, // Все сам и рассказал, // За то и сечь надумали. // Да благо подоспела я… // Силантий осерчал, // Кричит: «Чего толкаешься? // Самой под розги хочется?» // А Марья, та свое: // «
Дай, пусть проучат глупого!» // И рвет из
рук Федотушку. // Федот как лист дрожит.
Я долго, горько думала… // Гром грянул, окна дрогнули, // И я вздрогнула… К гробику // Подвел меня старик: // — Молись, чтоб к лику ангелов // Господь причислил Демушку! — // И
дал мне
в руки дедушка // Горящую свечу.
Стародум. Вы оба друг друга достойны. (
В восхищении соединяя их
руки.) От всей души моей
даю вам мое согласие.
Г-жа Простакова. Не умирал! А разве ему и умереть нельзя? Нет, сударыня, это твои вымыслы, чтоб дядюшкою своим нас застращать, чтоб мы
дали тебе волю. Дядюшка-де человек умный; он, увидя меня
в чужих
руках, найдет способ меня выручить. Вот чему ты рада, сударыня; однако, пожалуй, не очень веселись: дядюшка твой, конечно, не воскресал.