Неточные совпадения
Домишко был действительно
жалкий. Он стоял на юру, окутанный промерзлой соломой и
не защищенный даже рощицей. Когда мы из крытого возка перешли в переднюю, нас обдало морозом. Встретила нас тетенька Марья Порфирьевна, укутанная в толстый ваточный капот, в капоре и в валяных сапогах. Лицо ее осунулось и выражало младенческое отупение. Завидев нас, она машинально замахала руками, словно говорила: тише! тише! Сзади стояла старая Аннушка и плакала.
Донесено было, что приговор над отставным капитаном Савельцевым
не мог быть приведен в исполнение, так как осужденный волею Божией помре. Покойный «болярин» остался в своем родовом гнезде и отныне начал влачить
жалкое существование под именем дворового Потапа Матвеева.
—
Жалко вот, что к приезду вашему ни фрукты, ни ягоды
не поспели. Полакомиться вам, папенька, нечем.
Матушка морщится;
не нравятся ей признания жениха. В халате ходит, на гитаре играет, по трактирам шляется… И так-таки прямо все и выкладывает, как будто иначе и быть
не должно. К счастью, входит с подносом Конон и начинает разносить чай. При этом ложки и вообще все чайное серебро (сливочник, сахарница и проч.) подаются украшенные вензелем сестрицы: это, дескать, приданое! Ах,
жалко, что самовар серебряный
не догадались подать — это бы еще больше в нос бросилось!
— Посадили меня на цепь — я и лаю! — объявляла она, — вы думаете, что мне барского добра
жалко, так по мне оно хоть пропадом пропади! А приставлена я его стеречи, и буду скакать на цепи да лаять, пока
не издохну!
— Краденое
не краденое, а все-таки своего добра
жалко!
Жалко Федота: «друг» он, но друг само по себе, а и о господском интересе нельзя
не подумать!
Заварили майорский чай, и, несмотря на отвычку, все с удовольствием приняли участие в чаепитии. Майор пил пунш за пуншем, так что Калерии Степановне сделалось даже
жалко. Ведь он ни чаю, ни рому назад
не возьмет — им бы осталось, — и вдруг, пожалуй, всю бутылку за раз выпьет! Хоть бы на гогель-могель оставил! А Клобутицын продолжал пить и в то же время все больше и больше в упор смотрел на Машу и про себя рассуждал...
Увы! он даже об обеде для Милочки
не подумал. Но так как, приезжая в Москву один, он обыкновенно обедал в «Британии», то и жену повез туда же. Извозчики по дороге попадались
жалкие, о каких теперь и понятия
не имеют. Шершавая крестьянская лошаденка, порванная сбруя и лубочные сани без полости — вот и все. Милочка наотрез отказалась ехать.
— Таковская уж и жизнь, ваше сиятельство.
Не живем, а колотимся. Детей вот
жалко.
— Но что же смотрит правительство? Ах, как мне жаль вас! Andrй! ведь правительство обязано поддерживать дворянское сословие? ведь дворяне — это опора? Ты, конечно, напишешь об этом в своем сочинении… n’est-ce pas? [
не правда ли? (фр.)] Ax, как мне
жалко, как
жалко вас!
— Никогда не спрашивал себя, Анна Аркадьевна, жалко или
не жалко. Ведь мое всё состояние тут, — он показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче поеду в клуб и, может быть, выйду нищим. Ведь кто со мной садится — тоже хочет оставить меня без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и в этом-то удовольствие.
— А вам разве
не жалко? Не жалко? — вскинулась опять Соня, — ведь вы, я знаю, вы последнее сами отдали, еще ничего не видя. А если бы вы все-то видели, о господи! А сколько, сколько раз я ее в слезы вводила! Да на прошлой еще неделе! Ох, я! Всего за неделю до его смерти. Я жестоко поступила! И сколько, сколько раз я это делала. Ах, как теперь, целый день вспоминать было больно!
Неточные совпадения
Стародум. Они
жалки, это правда; однако для этого добродетельный человек
не перестает идти своей дорогой. Подумай ты сама, какое было бы несчастье, ежели б солнце перестало светить для того, чтоб слабых глаз
не ослепить.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он
не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное,
жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
Она села. Он слышал ее тяжелое, громкое дыхание, и ему было невыразимо
жалко ее. Она несколько раз хотела начать говорить, но
не могла. Он ждал.
—
Жалко, что она
не вяжет. Я видел на Венской выставке, вяжет проволокой, — сказал Свияжский. — Те выгоднее бы были.
«Да, может быть, и это неприятно ей было, когда я подала ему плед. Всё это так просто, но он так неловко это принял, так долго благодарил, что и мне стало неловко. И потом этот портрет мой, который он так хорошо сделал. А главное — этот взгляд, смущенный и нежный! Да, да, это так! — с ужасом повторила себе Кити. — Нет, это
не может,
не должно быть! Он так
жалок!» говорила она себе вслед за этим.