Неточные совпадения
Цель их пребывания на балконе двоякая. Во-первых, их распустили сегодня раньше обыкновенного, потому что завтра, 6 августа, главный престольный праздник в нашей церкви и накануне будут служить в доме особенно торжественную всенощную. В шесть
часов из церкви, при колокольном звоне, понесут в дом местные образа, и хотя до этой минуты еще далеко, но детские сердца нетерпеливы, и детям уже кажется, что около церкви
происходит какое-то приготовительное движение.
Ровно в двенадцать
часов дедушка садится за обед. Он обедает один в небольшой столовой, выходящей во двор. Настасья тоже обедает одна в своей комнате рядом со столовой.
Происходят переговоры.
В таких разговорах проходит до половины девятого. Наконец мужчины начинают посматривать на
часы, и между присутствующими
происходит движение. Все одновременно снимаются с мест и прощаются.
До Лыкова считают не больше двенадцати верст; но так как лошадей берегут, то этот небольшой переезд берет не менее двух
часов. Тем не менее мы приезжаем на место, по крайней мере, за
час до всенощной и останавливаемся в избе у мужичка, где
происходит процесс переодевания. К Гуслицыным мы поедем уже по окончании службы и останемся там гостить два дня.
Неточные совпадения
Хозяин, казалось, сам чувствовал за собою этот грех и тот же
час спросил: «Не побеспокоил ли я вас?» Но Чичиков поблагодарил, сказав, что еще не
произошло никакого беспокойства.
Произошло это утром, в десять
часов. В этот
час утра, в ясные дни, солнце всегда длинною полосой проходило по его правой стене и освещало угол подле двери. У постели его стояла Настасья и еще один человек, очень любопытно его разглядывавший и совершенно ему незнакомый. Это был молодой парень в кафтане, с бородкой, и с виду походил на артельщика. Из полуотворенной двери выглядывала хозяйка. Раскольников приподнялся.
„А слышал, говорю, что вот то и то, в тот самый вечер и в том
часу, по той лестнице,
произошло?“ — „Нет, говорит, не слыхал“, — а сам слушает, глаза вытараща, и побелел он вдруг, ровно мел.
Анфиса. Правда! (Читает.) «Кажется, этого довольно. Больше я ждать не могу. Из любви к вам я решаюсь избавить вас от неволи; теперь все зависит от вас. Если хотите, чтоб мы оба были счастливы, сегодня, когда стемнеет и ваши улягутся спать, что
произойдет, вероятно, не позже девятого
часа, выходите в сад. В переулке, сзади вашего сада, я буду ожидать вас с коляской. Забор вашего сада, который выходит в переулок, в одном месте плох…»
Лучше вот что: если вы решились ко мне зайти и у меня просидеть четверть
часа или полчаса (я все еще не знаю для чего, ну, положим, для спокойствия матери) — и, сверх того, с такой охотой со мной говорите, несмотря на то что
произошло внизу, то расскажите уж мне лучше про моего отца — вот про этого Макара Иванова, странника.