Неточные совпадения
Ей эти рассказы доставляли особое удовольствие: она сама
хотела было, после смерти мужа, держать у себя на квартире трех-четырех гимназистов, но
директор не разрешил ей, несмотря на ходатайство Передонова, — о Грушиной в городе была дурная слава.
Ему стало грустно, что гимназисты так плохо себя ведут, и никто на это не обращает внимания,
хотя тут же в церкви стояли
директор да инспектор со своими женами и детьми.
— Как
хотите, — сказал Передонов, — а только я тогда должен
директору сказать. Я думал по-семейному, ему же лучше бы. Может быть, и ваш Сашенька прожженный. Еще мы не знаем, за что его дразнят девчонкой, — может быть, совсем за другое. Может быть, не его учат, а он других развращает.
— Ишь ты, чего
захотел! — сердито отвечал Передонов. — А что же я
директору подам?
Директор хотел уехать, но, получив известие, что путь к побегу отрезан и что у заднего выхода также его ожидают гимназисты, — так перепугался и растерялся, что немедленно приказал составить определение об увольнении виноватого квартермистра.
Он доложил директору и предупредил, по-товарищески, своего соперника.
Директор хотел сначала замять дело, но через того же Перновского узнал, что и в классах и в дортуарах об этом уже пошли толки.
Обе женщины, каждая по-своему, приступили к нему с просьбами, но Бениса убеждать было не нужно; он сказал, что это его собственная мысль, что он уже намекнул об этом директору, но что, по несчастию, вместе с ним был главный надзиратель, который сильно этому воспротивился и, кажется, успел склонить директора на свою сторону; что
директор хотя человек слабый, но не злой; что надежда на успех не потеряна.
Неточные совпадения
— Да как же ты
хочешь? — сказал Степан Аркадьич. — Ну, положим,
директор банка получает десять тысяч, — ведь он стоит этого. Или инженер получает двадцать тысяч. Живое дело, как
хочешь!
— Да, так. Вы — патриот, вы резко осуждаете пораженцев. Я вас очень понимаю: вы работаете в банке, вы — будущий
директор и даже возможный министр финансов будущей российской республики. У вас — имеется что защищать. Я, как вам известно, сын трактирщика. Разумеется, так же как вы и всякий другой гражданин славного отечества нашего, я не лишен права открыть еще один трактир или дом терпимости. Но — я ничего не
хочу открывать. Я — человек, который выпал из общества, — понимаете? Выпал из общества.
— Нет, сегодня у вице-директора обедаю. К четвергу надо приготовить доклад — адская работа! На представления из губерний положиться нельзя. Надо проверить самому списки. Фома Фомич такой мнительный: все
хочет сам. Вот сегодня вместе после обеда и засядем.
Они молча шли по дорожке. Ни от линейки учителя, ни от бровей
директора никогда в жизни не стучало так сердце Обломова, как теперь. Он
хотел что-то сказать, пересиливал себя, но слова с языка не шли; только сердце билось неимоверно, как перед бедой.
— Ну, если не берешь, так я отдам книги в гимназию: дай сюда каталог! Сегодня же отошлю к
директору… — сказал Райский и
хотел взять у Леонтия реестр книг.