Вершина окликнула его. Она стояла за решеткою своего сада, у калитки, укутанная в большой черный платок, и курила. Передонов не сразу признал Вершину. В ее фигуре пригрезилось ему что-то зловещее:
черная колдунья стояла, распускала чарующий дым, ворожила, Он плюнул, зачурался. Вершина засмеялась и спросила...
Неточные совпадения
Так мы расстались. С этих пор // Живу в моем уединенье // С разочарованной душой; // И в мире старцу утешенье // Природа, мудрость и покой. // Уже зовет меня могила; // Но чувства прежние свои // Еще старушка не забыла // И пламя позднее любви // С досады в злобу превратила. // Душою
черной зло любя, //
Колдунья старая, конечно, // Возненавидит и тебя; // Но горе на земле не вечно».
Душою
черной зло любя, //
Колдунья старая…
Смотри,
колдунья! Я маску сниму! // И ты узнаешь, что я безлик! // Ты смела мне черты, завела во тьму, // Где кивал, кивал мне —
черный двойник!
— А ты не выдашь, нет? Отец узнает — убьет. Лейла-Фатьма узнает — нашлет все беды на голову бедняжки Гуль-Гуль. Она злая — Лейла-Фатьма, ты не знаешь. Она может принести несчастье всему дому, да, да! Она
колдунья. Накличет злых джинов на голову Гуль-Гуль, и кончена жизнь.
Почернеет и иссохнет Гуль-Гуль, как самая старая старуха! — она звонко рассмеялась, но… сквозь слезы.
Вместе с этим известием прошла в околодке нашем молва, что с войском азиятским в Рингене была какая-то
колдунья, бросила мертвого золотоволосого мальчика пред окнами барона, вынула из дупла какого-то дерева гнездо в виде башмака, с ужасными угрозами показала его издали Фюренгофу, говорила о какой-то бумаге и ускакала на
черном коне вместе с татарским начальником.