Неточные совпадения
По обе стороны переборок [Переборка — деревянная стена каюты.] были двери, которые вели
в маленькие каюты — кабинет, спальню и ванную. Дверь против входа вела
в офицерскую
кают-компанию.
— Хрещеное, ваше благородие. Варсонофий, значит. Только ребята все больше Ворсунькой зовут… И господа тоже
в кают-компании.
Володя спустился
в кают-компанию и подошел к старшему офицеру, который сидел на почетном месте, на диване, на конце большого стола, по бокам которого на привинченных скамейках сидели все офицеры корвета. По обеим сторонам
кают-компании были каюты старшего офицера, доктора, старшего штурмана и пяти вахтенных начальников. У стены, против стола, стояло пианино. Висячая большая лампа светила ярким веселым светом.
Маленькая каютка была полна провожающих. Володя тотчас же представил всех бывших
в каюте гардемаринов и кондукторов своим. Ашанины посидели там несколько минут и пошли
в кают-компанию.
В кают-компании тоже сидели гости, наполнявшие сегодня корвет. Они были везде: и по каютам, и наверху. Почти около каждого офицера, гардемарина и кондуктора группировалась кучка провожавших. Дамский элемент преобладал. Тут были и матери, и сестры, и жены, и невесты, и просто короткие знакомые. Встречались и дети.
Они быстро прошли
в кают-компанию, поднялись на палубу, и оба, облокотившись о борт и прижавшись друг к другу, не находя слов, безмолвно смотрели на свинцовую, слегка рябившую воду затихшего рейда.
Когда Ашанины вошли
в кают-компанию, любезные моряки тотчас же их усадили.
— Ты сойдись с Лопатиным, Володя… Он, кажется, прекрасный молодой человек…
В нем что-то прямое и открытое, — говорила сыну мать, когда, посидев
в кают-компании, они вышли все наверх и уединились на юте, у самой кормы, а юный мичман, не желая мешать семейному разговору, деликатно удалился и уже весело болтал с какой-то молоденькой барышней…
В эту минуту к Ашаниным подходит старший офицер и, снимая фуражку со своей кудлатой головы, просит сделать честь позавтракать вместе
в кают-компании.
Прибежавший
в кают-компанию сигнальщик тоже крикнул...
Тем временем сигнальщик, как полоумный, вбежал
в кают-компанию и затем
в гардемаринскую каюту с извещением о вызове всех наверх, и все стремительно полетели на палубу.
— А вы, ваше благородие, доспите на диване
в кают-компании, одемшись… Как будет восемь склянок, я вас побужу…
Осторожно проходя между койками, чтобы не задеть кого-нибудь, Ашанин пробрался
в кают-компанию, чтобы там досидеть свои пять минут.
В кают-компании ни души. Чуть-чуть покачивается большая лампа над столом, и слегка поскрипывают от качки деревянные переборки. Сквозь жалюзи дверей слышатся порой сонные звуки спящих офицеров, да
в приоткрытый люк доносится характерный тихий свист ветра
в снастях, и льется струя холодного сырого воздуха.
Он пошел
в каюту, чтобы читать письмо без свидетелей, и, обрадованный, что сожитель его
в кают-компании, стал глотать эти милые листки, исписанные матерью, сестрой и братом, с восторженной радостью и по временам вытирая невольно навертывавшиеся слезы.
И старший штурман Степан Ильич был, кажется, того же мнения и, спустившись
в кают-компанию, приказал вестовым, чтобы ночью был чай. Во время штормов Степан Ильич любил сбежать вниз и выпить, как он выражался, «стакашку» с некоторым количеством рома.
— Что, Степан Ильич, — спрашивали пожилого штурмана
в кают-компании, — разве того…
в ночную?
По случаю шторма варки горячей пищи не было. Да почти никто и не хотел есть. Старики-матросы, которых не укачало, ели холодную солонину и сухари, и
в кают-компании подавали холодные блюда, и за столом сидело только пять человек: старший офицер, старик-штурман, первый лейтенант Поленов, артиллерист да мичман Лопатин, веселый и жизнерадостный, могучего здоровья, которого, к удивлению Степана Ильича, даже качка Немецкого моря не взяла.
Старик-капитан, высокий, худой, горбоносый южанин из Марселя, с бронзовым, подвижным и энергичным лицом, опушенным заседевшими баками, и эспаньолкой, на другой же вечер мог рассказать
в кают-компании обстоятельства крушения своего трехмачтового барка «L’hirondelle» («Ласточка»).
— О, что мы испытали, что мы испытали! — повторял он и при одном воспоминании как-то весь вздрагивал и озирался вокруг, словно бы желая удостовериться, что он сидит
в кают-компании, окруженный внимательными участливыми слушателями, и перед ним стакан красного вина, только что вновь наполненный кем-то из офицеров.
Это был молодой человек лет 26, охотно принявший предложение путешествовать на русском корабле, весьма милый и обязательный, добросовестно принявшийся за свое дело, кончивший курс
в Оксфордском университете и вдобавок весьма недурной музыкант, доставлявший всем немалое развлечение своей игрой на пианино
в кают-компании.
Тотчас же спустили баркас и предложили французам собираться. Сборы бедных моряков были недолги. Старик-капитан был тронут до слез, когда при прощании ему была выдана собранная
в кают-компании сумма
в триста франков для раздачи матросам, и вообще прощанье было трогательное.
Не прошло и получаса, что корвет бросил якорь, как из города приехали портные, сапожники и прачки с предложением своих услуг и с рекомендательными удостоверениями
в руках.
В кают-компании и
в гардемаринской каюте толкотня страшная.
В палубе, у переборки, соединяющей
кают-компанию с жилым помещением матросов, у образа Николая Чудотворца, патрона моряков, уже собиралась походная церковь: были поставлены маленький иконостас, аналой и подсвечник для свечей.
После того как оба офицера сказали свое приветствие капитану, их пригласили
в кают-компанию и предложили по бокалу шампанского. Американец, между прочим, рассказал, что их корвет стоит здесь на станции, часто уходя
в крейсерство
в океан для ловли негропромышленников.
— И что ж? Случалось вам поймать какого-нибудь негропромышленника? — спрашивали
в кают-компании американского лейтенанта.
Начались обычные утренние рапорты начальников отдельных частей о благополучии корвета по вверенным им частям, и все затем спустились
в кают-компанию пить чай.
В кают-компании пьют чай и идут довольно оживленные разговоры и воспоминания о прежних плаваниях, о капитанах и адмиралах.
А пока еще люди не были изучены до мелочей один другим, пока еще рассказы и анекдоты не повторялись
в бесконечных изданиях, и однообразие долгого плавания не заставляло отыскивать друг
в друге слабости, раздувать их и коситься до первого порта, новые впечатления которого снова оживляли
кают-компанию, и люди, казавшиеся на длинном переходе несимпатичными, снова делались добрыми и хорошими товарищами, какими они и были на самом деле.
Степан Ильич торопливо проходит через
кают-компанию в капитанскую каюту, чтобы доложить капитану о широте и долготе и нанести полуденную точку на карту. Карты хранятся
в капитанской каюте.
Едва только старший штурман показался
в кают-компании, как со всех сторон раздались голоса...
Старший штурман едва успевает отвечать, но под конец начинает раздражаться и на последнем любопытном срывает свое сердце. Этим последним обыкновенно бывает старший механик, невозмутимый и добродушный хохол Игнатий Николаевич, который как-то ухитрялся не замечать недовольного лица старшего штурмана, уже ответившего раз двадцать одно и то же, и, входя
в кают-компанию в своем засаленном, когда-то белом кителе, самым хладнокровным образом спрашивает...
В половине первого офицеры обедают. Обед, благодаря хозяйственным талантам выбранного содержателя
кают-компании, отличный… Еще живность не вся съедена, еще не пришлось сесть на консервы.
Был одиннадцатый час вечера. Ашанин сидел
в кают-компании и слушал игру на фортепиано мистера Кенеди, как вдруг сигнальщик прибежал и доложил...
До Батавии оставалось всего 600 миль, то есть суток трое-четверо хорошего хода под парусами. Бесконечный переход близился к концу. Все повеселели и с большим нетерпением ждали Батавии. Уже
в кают-компании толковали о съезде на берег, назначая день прихода, и расспрашивали об этом городе у одного из офицеров, который бывал
в нем
в прежнее свое кругосветное плавание. Все то и дело приставали к старому штурману с вопросами: как он думает, верны ли расчеты?
— Завтра
в Батавии будем! — радостно повторяют
в кают-компании. — Не правда ли, Степан Ильич! Уж теперь урагана нечего бояться?
Ревизор достал из денежного сундука, находящегося
в капитанской каюте, мешок, набитый золотом (английскими фунтами), и вместе со списком принес
в кают-компанию. Жалованья приходилось за два месяца. Было на что погулять на берегу.
Содержатель
кают-компании, тот самый красивый блондин, который ушел
в плавание, оставив на родине молодую жену, спустился по трапу к малайским лодкам и, держась за фалреп, стал смотреть, что такое привезли. Он торговался, желая купить подешевле кур и ананасы.
— Ну, что, не перепились еще, Захар Петрович? — встретил его вопросом ревизор, когда артиллерист возвращался
в кают-компанию.
В кают-компании составлялись даже пари. Молодежь — мичмана утверждали, что разве один Ковшиков напьется, но что другие не дотронутся до вина, а ревизор и Захар Петрович утверждали, что все напьются.
— Ну, господа, две бутылки шампанского за вами. Велите буфетчику к обеду подать! — воскликнул веселый и жизнерадостный мичман Лопатин, влетая
в кают-компанию. — Ваши приятные надежды на свинство матросов не оправдались, Степан Васильевич и Захар Петрович!
Тут были и торговцы с разнообразной «китайщиной», уже разложившие свои товары и на палубе и
в кают-компании, и портные, и шапочники, и комиссионеры, и прачки, и живописцы с картинами, и мозольные операторы…
В кают-компании толкотня была страшная.
— Ну, довольно им тут быть… Очистить корвет от китайцев! Гони их всех, кроме тех, что
в кают-компании… Да передай об этом боцману!
Пока
в кают-компании и среди гардемаринов шли горячие толки и разнообразные предположения о том, куда пойдет из Гонконга «Коршун» и где начальник эскадры Тихого океана,
в состав которой назначался корвет, английский почтовый пароход, привезший китайскую почту, привез и предписание адмирала: идти
в Печелийский залив, где находился адмирал с двумя судами эскадры.
Когда катер с адмиралом отвалил от борта, все весело и радостно бросились
в кают-компанию. Сияющий и радостный, что «Коршун» не осрамился и что адмирал нашел его
в полном порядке, Андрей Николаевич угощал всех шампанским, боцманам и унтер-офицерам дал денег, а матросам до пяти чарок водки и всех благодарил, что работали молодцами.
Офицерам после долгой и скучной стоянки
в Печелийском заливе и после длинного, только что совершенного перехода, во время которого опять пришлось несколько дней посидеть на консервах, хотелось поскорее побывать
в интересном городе, о котором много рассказывали
в кают-компании и Андрей Николаевич и Степан Ильич, бывшие
в нем во время прежних плаваний, познакомиться с новой страной, оригинальной, совсем не похожей на Европу, с американскими нравами, побывать
в театре, послушать музыку, узнать, наконец, что делается на свете, получить весточки из России.
Когда кто-то из офицеров купил на улице за 5 центов карикатуру и привез
в кают-компанию, все весело смеялись над рекламой, ловко придуманной по случаю прихода русского корвета Джефри Уильстоком и К°, о магазине которого никто не имел ни малейшего понятия. Тем не менее по этому поводу приезжали представители двух влиятельных
в С.-Франциско газет и просили не сердиться на эту глупую карикатуру-рекламу.
Разумеется,
в кают-компании поспешили успокоить журналистов уверением, что никто не обиделся.
Кают-компания и капитанская каюта были обращены
в столовые, и столы с вазами цветов были уставлены разнообразными закусками и яствами и бутылками.