Неточные совпадения
— Смотри, вовремя буди к вахтам своего барина, — шутливо промолвил адмирал и, подавая Ворсуньке
зеленую бумажку, прибавил: — Вот тебе, матросик… За границей
выпьешь за мое здоровье!
Только вблизи, у самого корвета, можно
было видеть эти громадные свинцово-зеленые валы с высокими гребнями, окружающие со всех сторон корвет, и бешено, с гулом разбивающиеся о его бока, обдавая брызгами своих верхушек.
Часовые с бака и вахтенный гардемарин чуть ли не каждые пять минут тревожно давали знать, что «
зеленый огонь под носом!», «красный огонь справа!» или просто: «огонь!» [На всех судах ночью должны
быть «огни», то
есть зажженные фонари.
А наши моряки, пообедавшие раньше, вернулись в город и продолжали бродить по улицам. Небольшая площадь, обсаженная роскошными деревьями, под которыми
были скамейки, представляла соблазнительное место отдыха. Кстати, можно
было и полакомиться фруктами, так как на этой же площади, под навесом из
зеленой листвы,
были горы всевозможных фруктов, и торговцы-португальцы тут же дремали у своих лавчонок, освещенных фонариками.
«Коршуну» предстояло зайти на один из островов
Зеленого мыса, которые лежали на перепутье, чтобы взять быков, живности,
зелени, калиться свежей водой и затем идти в долгое-долгое плавание: прямо в Зондский пролив, не заходя ни в Рио-Жанейро, ни на мыс Доброй Надежды, если на корвете все
будет благополучно.
Володя, конечно, поехал на берег, но смотреть
было решительно нечего. Маленький городишко, напоминающий наши захолустья, в котором не более двухсот домиков, расположен у подошвы голых гор. Ни кусточка, ни
зелени… Только у дома какого-то портограндского аристократа стоят три одинокие тощие пальмы, заботливо обнесенные плетнем, да у виллы английского консула, построенной на горе, зеленеется хорошо разведенный сад.
Разнообразная птица: гуси, индюки, утки и куры, рассаженные по клеткам, тоже давали о себе знать гоготаньем, кудахтаньем и петушиным криком… по бортам
были развешаны стручья перца, разная
зелень, длинные связки недозрелых бананов и апельсинов на ветках.
Все бросились наверх и
были поражены тем, что увидали. Действительно, море точно горело по бокам корвета, вырываясь из-под него блестящим, ослепляющим глаз пламенем. Около океан сиял широкими полосами, извиваясь по мере движения волны змеями, и, наконец, в отдалении сверкал пятнами, звездами, словно брильянтами. Бока корвета, снасти, мачты казались
зелеными в этом отблеске.
Точно громадные
зеленые купы
были разбросаны среди изумрудной воды, которая нежно лизала их…
Небольшие ручные чемоданы
были пропущены без осмотра, и стая шоколадных людей, голых до чресл, с яркими цветными поясами и в
зеленых тюрбанах на головах, бросилась на чемоданы, чтобы отнести к коляске, которая
была запряжена парой маленьких лошадок, и на козлах которой с ленивой важностью восседал старый коричневый метис, в шляпе в виде гриба, покрытой золоченой желтой краской, в полосатой кобайо (нечто вроде кофточки) и соронго (кусок материи, обмотанный вокруг бедер).
Нижний город непривлекателен, и наши путешественники
были разочарованы, проезжая по улицам среди маленьких невзрачных малайских домишек, лепившихся один около другого.
Зелени мало, если не считать деревьев по бокам улиц.
В этих-то роскошных домах европейского города и живут хозяева острова — голландцы и вообще все пребывающие здесь европейцы, среди роскошного парка,
зелень которого умеряет зной, в высокой, здоровой местности, окруженные всевозможным комфортом, приноровленным к экваториальному климату, массой туземцев-слуг, баснословно дешевых, напоминая своим несколько распущенным образом жизни и обстановкой плантаторов Южной Америки и, пожалуй, богатых бар крепостного времени, с той только разницей, что обращение их с малайцами, несмотря на презрительную высокомерность европейца к темной расе, несравненно гуманнее, и сцены жестокости, подобные тем, какие бывали в рабовладельческих штатах или в русских помещичьих усадьбах
былого времени, здесь немыслимы: во-первых, малайцы свободный народ, а во-вторых, в них развито чувство собственного достоинства, которое не перенесет позорных наказаний.
На возвратном пути в Батавию они заехали в одну малайскую деревню, спрятавшуюся в ограде кактусов, бананника и манговых деревьев. Рисовые мокрые поля с маленькой светлой
зеленью тянулись на большое пространство за оградой. Построенные из бамбука и скрепленные известью хижины имели далеко не привлекательный вид. В маленьком домике, куда ввел наших путешественников возница,
было довольно опрятно. Почти голые хозяева встретили гостей любезно и принесли плодов.
Все выходили на палубу и становились во фронт расфранченные, с веселыми лицами. Еще бы! Почти два месяца не видали берега! Всем хочется погулять, посмотреть на
зелень, повидать чужой город и…
выпить вволю.
Только что «Коршун», отсалютовав английскому флагу, успел бросить якорь на великолепном рейде, полном военных и коммерческих судов и китайских неуклюжих джонок, и стать против живописно расположенного по склону высокой горы Гонконга, сияющего под лучами солнца своими роскошными постройками и купами
зелени, как со всех сторон корвет
был осажден «шампуньками» — большими и малыми китайскими лодками, необыкновенно ловко управляемыми одним гребцом, вертящим веслом у кормы.
К назначенному дню все приготовления
были окончены, и палуба корвета, от кормы до грот-мачты, представляла собой изящную залу-палатку, украшенную по бортам красиво повешенными ружьями, палашами и топорами, перевитыми массой
зелени и цветов.
Часа через полтора корвет пристал к
зеленому острову, прямо к берегу, вблизи которого
был большой барак, нанятый и приготовленный для пикника.
Минут через двадцать маленькая двойка пристала к пристани, у которой толпилось несколько шлюпок с судов, и Володя ступил на набережную, довольно светлую, оживленную и шумную, против пристани, вблизи которой
было несколько кабачков, и где под
зелеными навесами, освещенными цветными фонариками, темнокожие каначки в своих живописных ярких одеждах продавали овощи и фрукты.
Володя не хотел идти в гостиницу в такую чудную ночь и пошел наугад в первую аллею… Ах, как хорошо
было! Как приятно дышалось среди темневшей
зелени и пальм и низких раскидистых бананов, среди благоухания цветов в маленьких садиках у освещенных фонариками маленьких домишек, крытых той же листвой бананов.
Коляска катилась по роскошным аллеям, усаженным тропическими деревьями, и по бокам этих аллей ютились в листве бананов маленькие белые дома, крытые
зеленью тех же бананов. Около домиков
были садики, огороды и маленькие полянки, засеянные маисом, — совсем деревенский вид.
Так уж нежны и приветливы
были там и солнце, и небо, и
зелень, и эти добрые простодушные канаки, предки которых хотя и скушали Кука, но зато потомки скорее позволят себя скушать, чем съесть кого-нибудь…
— Адмирал «заштилел». Ты, Ашанин, отлично позавтракаешь.
Ешь вволю, он не скупой и любит угостить. Только смотри: белое вино наливай в
зеленую рюмку, а красное — в маленький стакан, иначе… взъерепенится.
Неточные совпадения
Но бригадир
был непоколебим. Он вообразил себе, что травы сделаются
зеленее и цветы расцветут ярче, как только он выедет на выгон."Утучнятся поля, прольются многоводные реки, поплывут суда, процветет скотоводство, объявятся пути сообщения", — бормотал он про себя и лелеял свой план пуще зеницы ока."Прост он
был, — поясняет летописец, — так прост, что даже после стольких бедствий простоты своей не оставил".
Принц пользовался необыкновенным даже между принцами здоровьем; и гимнастикой и хорошим уходом за своим телом, он довел себя до такой силы, что, несмотря на излишества, которым он предавался в удовольствиях, он
был свеж, как большой
зеленый глянцовитый голландский огурец.
Остановившись и взглянув на колебавшиеся от ветра вершины осины с обмытыми, ярко блистающими на холодном солнце листьями, она поняла, что они не простят, что всё и все к ней теперь
будут безжалостны, как это небо, как эта
зелень.
Яркое солнце, веселый блеск
зелени, звуки музыки
были для нее естественною рамкой всех этих знакомых лиц и перемен к ухудшению или улучшению, за которыми она следила; но для князя свет и блеск июньского утра и звуки оркестра, игравшего модный веселый вальс, и особенно вид здоровенных служанок казались чем-то неприличным и уродливым в соединении с этими собравшимися со всех концов Европы, уныло двигавшимися мертвецами.
Брат сел под кустом, разобрав удочки, а Левин отвел лошадь, привязал ее и вошел в недвижимое ветром огромное серо-зеленое море луга. Шелковистая с выспевающими семенами трава
была почти по пояс на заливном месте.