Неточные совпадения
— И хоть бы что, — продолжал Бастрюков, — Егорка только приходил в большую отчаянность… Наконец, братцы вы мои, видит Барабанов, что нет с Кирюшкиным никакого сладу и что допорет он его до смерти, пожалуй, еще в ответе будет, — адмирал у нас на
эскадре законный человек был, —
пошел к капитану и докладывает: «Так мол, и так. Никак не могу я этого мерзавца исправить; дозвольте, говорит, по форме арестантом сделать, потому, говорит, совсем беспардонный человек»…
Пока в кают-компании и среди гардемаринов
шли горячие толки и разнообразные предположения о том, куда
пойдет из Гонконга «Коршун» и где начальник
эскадры Тихого океана, в состав которой назначался корвет, английский почтовый пароход, привезший китайскую почту, привез и предписание адмирала:
идти в Печелийский залив, где находился адмирал с двумя судами
эскадры.
А там их ждали важные новости. Утром пришел пароход из С.-Франциско и привез из России почту. В числе бумаг, полученных капитаном, был приказ об отмене телесных наказаний и приказ о назначении контр-адмирала Корнева начальником
эскадры Тихого океана. Он уже в Гонконге на корвете «Витязь», и от него получено предписание:
идти «Коршуну» в Хакодате и там дожидаться адмирала.
День стоял хороший, на реке было не особенно жарко, и наш молодой человек — один среди чужих людей — то наблюдал этих чужих людей, то посматривал на пустынные берега реки и бесчисленные рукава и протоки, по которым одно за другим
шли суда французской
эскадры.
К вечеру
эскадра стала на якорь, и на следующее утро началась перевозка десанта. В течение дня все войска были свезены, и часа в четыре отряд, наконец, двинулся к назначенному месту, отстоявшему верстах в пятнадцати от пункта высадки. Дорога была неважная, и Ашанин порядочно-таки устал, шагая вместе с другими. Лошадей ни у кого не было. Только начальник отряда, полковник de Palanca, ехал впереди на маленьком конике, остальные офицеры
шли пешком.
Неточные совпадения
Они думают, что мы и не знаем об этом; что вообще в Европе, как у них, можно утаить, что, например, целая
эскадра идет куда-нибудь или что одно государство может не знать, что другое воюет с третьим.
Напрасно Станислав Понятовский объявлял амнистию за амнистией: никто почти не обращал на них внимания, и конфедераты продолжали свое дело. Версальский кабинет подавал им надежду на вооруженное вмешательство Франции в войну России с Турцией. Говорили, что в Тулоне снаряжается сильная французская
эскадра, которая должна
идти на помощь бедным остаткам турецкого флота, сожженного Алексеем Орловым при Чесме.
Англичанин понял, в чем дело. Он немедленно приказал готовить роскошный обед и
послал к русскому адмиралу, своему соотечественнику и другу, Грейгу и к адмиральше, жене его, приглашение к обеду. Ординарец отправился к адмиралу с письмом Орлова. Немедленно после того русская
эскадра, состоявшая из пяти линейных кораблей и одного фрегата, стала готовиться к смотру.
До тех пор принцесса не теряла надежды на освобождение, пока не узнала, что
эскадра поднимает якори, чтоб
идти в Балтийское море.
На ежедневных обедах поляки внушали ей мысль: торжественно объявить о правах своих на престол и в этом смысле
послать воззвание в русскую армию, находившуюся тогда в Турции, и другое — на русскую
эскадру, стоявшую под начальством графа Алексея Орлова и адмирала Грейга в Ливорно.