Неточные совпадения
Тут за чаем, попыхивая дымком папиросы, старший офицер
был совсем не тем человеком, каким видел его Володя наверху. Он добродушно
встретил Володю и тут же представил юного сослуживца остальным присутствовавшим.
Через двадцать минут пароход пристал к борту корвета. Положена
была сходня, и несколько десятков лиц сошли на палубу. Вызванный для
встречи двух приехавших адмиралов караул отдавал им честь, и их
встретили капитан и вахтенный офицер.
— Надеюсь, этого не
будет, — отвечал капитан, — мы пересечем его, руководствуясь картами Мори [Карты капитана американского флота Мори, на которых, на основании наблюдений, означено, в каких широтах нужно пересекать экватор, рассчитывая
встретить более узкую штилевую полосу.], в том месте, где штилевая полоса в этом месяце наиболее узка…
Гостей
встретил капитан, коренастый, приземистый брюнет, американец с окладистой черной бородой, лет за сорок. Все люки
были деликатно открыты, и всякий мог видеть, что «Петрель»
была нагружена солью. Очевидно, американец предполагал, что русские офицеры приехали затем, чтобы осмотреть его груз.
С этого дня почти не прекращалось беспокойное плавание с постоянной качкой, с вечным суровым
напевом ветра, то гудящего, то жалобно насвистывающего в снастях и в рангоуте. По временам «трепало» порядочно, но все-таки пловцы на «Коршуне» урагана еще не
встречали.
Встреча с ним, и довольно серьезная,
была впереди.
— Прочтите об ураганах, и вы увидите, какие они страшные… Судно, попавшее в центр его, неминуемо гибнет… Там хоть и полное безветрие, но зато волны так ужасны и так сталкиваются между собой со всех сторон, что образуют водоворот… По счастию, всегда возможно избежать центра и
встретить ураган, стараясь держаться по касательной его… Потом зайдите за книгой, познакомьтесь с теорией ураганов… А жутко
было? — спросил капитан.
На возвратном пути в Батавию они заехали в одну малайскую деревню, спрятавшуюся в ограде кактусов, бананника и манговых деревьев. Рисовые мокрые поля с маленькой светлой зеленью тянулись на большое пространство за оградой. Построенные из бамбука и скрепленные известью хижины имели далеко не привлекательный вид. В маленьком домике, куда ввел наших путешественников возница,
было довольно опрятно. Почти голые хозяева
встретили гостей любезно и принесли плодов.
Он
был вечером в цирке, а потом зашел в гостиницу поужинать в надежде, что
встретит там офицеров с «Коршуна» и вместе с ними вернется на корвет. Но офицеров не
было — они только что ушли.
— Сперва и не думали, но когда я
был у следственного судьи и меня увидал этот дьявол, ранивший меня, он… испугался, точно
встретил привидение, и тогда рассказал все. И я не ошибся… он
был один из начальников.
Не очень-то обрадовало моряков это известие. Стоянка в глухом Печелийском заливе, где не
было даже открытых для европейцев китайских портов, куда можно
было бы съехать на берег, не представляла ничего привлекательного, да и близость
встречи с адмиралом, признаться, не очень-то радовала. О нем ходили слухи, как об очень строгом, требовательном и педантичном человеке, и притом заносчивом и надменном, держащем себя с неприступностью английского лорда.
Особенно смущала эта
встреча, то
есть близость смотра, старшего офицера Андрея Николаевича.
День стоял превосходный — нежаркий, солнечный, мягкий сентябрьский день. У входа в залив хорошо
была видна белая башня маяка. Все чаще и чаще «Коршун» обгонял заштилевшие парусные суда и
встречал их, буксируемых из залива маленькими сильными пароходиками.
Несмотря на то, что король и королева обещали приехать запросто и просили не делать официальной
встречи и, действительно, приехали в летних простых костюмах, так же, как и дядя-губернатор и мистер Вейль, тем не менее, их
встретили салютом из орудий, поднятием на грот-мачте гавайского флага и вообще с подобающими почестями: все офицеры в мундирах
были выстроены на шканцах, вызван караул, и команда стояла во фронте. Его величество, видимо,
был доволен приемом и благодарил капитана.
Андрей Николаевич решительно
был мучеником во весь этот переход в ожидании
встречи с адмиралом.
Один только капитан по обыкновению
был совершенно спокоен, и, по-видимому, его нисколько не пугала
встреча с начальством. И, видя всю эту чистку и суету, он замечал старшему офицеру, желая его успокоить...
Узнавши, что Ашанин русский военный моряк, капитан с первой же
встречи был необыкновенно мил и любезен.
Он объяснил, что не раз
встречал русских моряков во время прежних плаваний, нередко приглашал Ашанина к себе на мостик, куда вход пассажирам
был воспрещен, болтал там с ним и, между прочим, любезно сообщил разные сведения о Сайгоне, о котором Володя не имел ни малейшего понятия, и знал только по плану, который показывал ему один пассажир-француз.
Переход Индийским океаном
был бурный и сопровождался частыми штормами, во время которых «Коршуну» приходилось штормовать, держась в бейдевинд, и, следовательно, плохо подвигаться вперед и терять много времени. Кроме того, недалеко от мыса Доброй Надежды «Коршун»
встретил противные ветры и несколько дней шел под парами, тратя уголь. Это обстоятельство заставило капитана зайти в Каптоун, чтобы пополнить запас угля.
Неточные совпадения
Скотинин. Как! Племяннику перебивать у дяди! Да я его на первой
встрече, как черта, изломаю. Ну,
будь я свиной сын, если я не
буду ее мужем или Митрофан уродом.
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая
встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе
была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то
есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали:
было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном
встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
Случилось ему, правда,
встретить нечто подобное в вольном городе Гамбурге, но это
было так давно, что прошлое казалось как бы задернутым пеленою.
В таком положении
были дела, когда мужественных страдальцев повели к раскату. На улице их
встретила предводимая Клемантинкою толпа, посреди которой недреманным оком [«Недреманное око», или «недремлющее око» — в дан — ном случае подразумевается жандармское отделение.] бодрствовал неустрашимый штаб-офицер. Пленников немедленно освободили.