В маленькой каюте, в которой помещалось восемь человек, и где стол занимал почти все свободное пространство, было тесно, но зато весело. Юные моряки шумно болтали о «Коршуне», о капитане, о Париже и Лондоне, куда все собирались съездить, о разных прелестных местах роскошных тропических стран, которые придется посетить, и пили чай стакан за стаканом, уничтожая булки
с маслом.
Неточные совпадения
Тут же бродили и женщины
с распущенными волосами и со специфическим запахом кокосового
масла, которым они умащивают и свою шевелюру, и свое тело.
Некоторые — люди хозяйственные, не пропивавшие жалованья и «заслуги» [«Заслугой» назывались деньги, которые выдавались непьющим матросам на руки за невыпитые ими казенные чарки, и деньги, которые оставались за несъеденное количество
масла или какого-нибудь другого припаса, отпускавшегося по положению.] на берегу, — надевали собственные щегольские рубахи
с передом из голландского полотна, купленные в Копенгагене и Бресте, и, несмотря на жару, повязывали шею шелковыми, тоже собственными, платками, пропуская концы их в медные или бронзовые кольца.
Мистер Вейль, значительно раскрасневшийся,
с подернутыми
маслом глазами, несколько заплетая языком, произнес спич, в котором превозносил русских моряков и провозгласил тост за капитана.
— Да еще следуй за ним… Не спускай
с него глаз. Вахта будет не из приятных, Александр Иванович, — подлил
масла Первушин.
Старания Агафьи Михайловны и повара, чтоб обед был особенно хорош, имели своим последствием только то, что оба проголодавшиеся приятеля, подсев к закуске, наелись хлеба
с маслом, полотка и соленых грибов, и еще то, что Левин велел подавать суп без пирожков, которыми повар хотел особенна удивить гостя.
Потом явился на сцену чай со сливками,
с маслом и кренделями; потом Василий Иванович повел всех в сад, для того чтобы полюбоваться красотою вечера.
Целые ряды огромных, пузатых и миньятюрных чайников и несколько рядов фарфоровых чашек, простых, с живописью, с позолотой, с девизами, с пылающими сердцами, с китайцами. Большие стеклянные банки с кофе, корицей, ванилью, хрустальные чайницы, судки
с маслом, с уксусом.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться
с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо
масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Под дрожащею кругами тенью листьев, у покрытого белою скатертью и уставленного кофейниками, хлебом,
маслом, сыром, холодною дичью стола, сидела княгиня в наколке
с лиловыми лентами, раздавая чашки и тартинки.
И Степан Аркадьич улыбнулся. Никто бы на месте Степана Аркадьича, имея дело
с таким отчаянием, не позволил себе улыбнуться (улыбка показалась бы грубой), но в его улыбке было так много доброты и почти женской нежности, что улыбка его не оскорбляла, а смягчала и успокоивала. Его тихие успокоительные речи и улыбки действовали смягчающе успокоительно, как миндальное
масло. И Анна скоро почувствовала это.
Потом появились прибавления
с хозяйской стороны, изделия кухни: пирог
с головизною, куда вошли хрящ и щеки девятипудового осетра, другой пирог —
с груздями, пряженцы, маслянцы, [Маслянцы — клецки в растопленном
масле.] взваренцы.
Наталья Савишна два месяца страдала от своей болезни и переносила страдания
с истинно христианским терпением: не ворчала, не жаловалась, а только, по своей привычке, беспрестанно поминала бога. За час перед смертью она
с тихою радостью исповедалась, причастилась и соборовалась
маслом.