Неточные совпадения
— Потому,
государь, что не выслушал ты Серебряного, не дал ему очиститься перед тобою и не
спросил его даже, за что он хотел повесить Хомяка?
— Какую же сказку соизволишь, батюшка-государь? —
спросил он с притворным, а может быть, и с настоящим страхом. — Не рассказать ли тебе о Бабе-яге? О Чуриле Пленковиче? О Иване Озере? Или не велишь ли твоей милости что-нибудь божественное рассказать?
— Как же мне потешать тебя,
государь? —
спросил он, положив локти на стол, глядя прямо в очи Ивану Васильевичу. — Мудрен ты стал на потехи, ничем не удивишь тебя! Каких шуток не перешучено на Руси, с тех пор как ты государишь! Потешался ты, когда был еще отроком и конем давил народ на улицах; потешался ты, когда на охоте велел псарям князя Шуйского зарезать; потешался, когда выборные люди из Пскова пришли плакаться тебе на твоего наместника, а ты приказал им горячею смолою бороды палить!
— Как прикажешь,
государь, —
спросил он, — позвать к тебе Григорья Лукьяныча?
—
Государь, — сказал он с низким поклоном, — того, о ком ты
спрашиваешь, здесь нет. Он в тот самый год, как пришел на Жиздру, тому будет семнадцать лет, убит татарами, и вся его дружина вместе с ним полегла.
Государь спросил, стоя у окна: «Что это там на церкви…. на кресте, черное?» — «Я не могу разглядеть, — заметил Ростопчин, — это надобно спросить у Бориса Ивановича, у него чудесные глаза, он видит отсюда, что делается в Сибири».
Если же
государь спрашивал: видит ли он Фермора, то Мандт отвечал, что «видит», и, чтобы это не было неправдою, он тотчас же вытребывал пациента к себе на квартиру.
Прошение это, поданное императору Александру Павловичу в четверг на Страстной неделе, растрогало его величество до слез, и
государь спросил: «Кто писал?» Вдова назвала Самбурского.
Неточные совпадения
Скотинин. А смею ли
спросить,
государь мой, — имени и отчества не знаю, — в деревеньках ваших водятся ли свинки?
Еще станет государь-царь меня
спрашивать:
— Чему ты усмехаешься? —
спросил он меня нахмурясь. — Или ты не веришь, что я великий
государь? Отвечай прямо.
Размышления мои были прерваны приходом одного из казаков, который прибежал с объявлением, «что-де великий
государь требует тебя к себе». — «Где же он?» —
спросил я, готовясь повиноваться.
— Что же это… какой же это человек? — шепотом
спросил жандарм, ложась грудью на стол и сцепив пальцы рук. — Действительно — с крестами, с портретами
государя вел народ, да? Личность? Сила?