Неточные совпадения
— Кто против этого, князь. На то он
царь, чтобы карать и миловать. Только то больно, что не злодеев казнили, а всё верных слуг государевых: окольничего Адашева (Алексеева брата) с малолетным
сыном; трех Сатиных; Ивана Шишкина с женою да с детьми; да еще многих других безвинных.
Малюта молчал и становился бледнее.
Царь с неудовольствием замечал неприязненные отношения между Малютой и
сыном. Чтобы переменить разговор, он обратился к Вяземскому.
Пока Малюта разговаривал с
сыном,
царь продолжал молиться. Уже пот катился с лица его; уже кровавые знаки, напечатленные на высоком челе прежними земными поклонами, яснее обозначились от новых поклонов; вдруг шорох в избе заставил его обернуться. Он увидел свою мамку, Онуфревну.
За Адашевым явилась боярыня Мария, казненная вместе с детьми. Она поднялась из-под полу с пятью
сыновьями. Все поклонились
царю, и каждый сказал...
— Всякие знаем, батюшка-царь, какие твоя милость послушать соизволит. Могу сказать тебе о Ерше Ершовиче,
сыне Щетинникове, о семи Семионах, о змие Горынище, о гуслях-самогудах, о Добрыне Никитиче, об Акундине…
—
Сын мой! — сказал игумен, глядя с участием на Максима, — должно быть, сатанинское наваждение помрачило твой рассудок; ты клевещешь на себя. Того быть не может, чтобы ты возненавидел
царя. Много тяжких преступников исповедовал я в этом храме: были и церковные тати, и смертные убойцы, а не бывало такого, кто повинился бы в нелюбви к государю!
—
Сын мой, — продолжал игумен, — я тебе не верю; ты клевещешь на себя. Не верю, чтобы сердце твое отвратилось от
царя. Этого быть не может. Подумай сам:
царь нам более чем отец, а пятая заповедь велит чтить отца. Скажи мне,
сын мой, ведь ты следуешь заповеди?
Вспомним пророческое слово: «Аще кая земля оправдится перед богом, поставляет им
царя и судью праведна и всякое подает благодеяние; аще же которая земля прегрешит пред богом, и поставляет
царя и судей не праведна, и наводит на тое землю вся злая!» Останься у нас,
сын мой; поживи с нами.
Недаром ходили слухи, что
царь, жалея о старшем
сыне, говаривал иногда Феодору: «Пономарем бы тебе родиться, Федя, а не царевичем!»
— В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, а у
царя сын Иван-царевич, из себя красавец, умный и славный; про него песни пели, сказки сказывали, красным девицам он во снях снился.
Неточные совпадения
Явился
сын; тут
царь сбирает весь народ, // И малых, и больших сзывает;
И наконец приходит срочный год, // Царь-Лев за
сыном шлёт.
— Был у меня
сын… Был Петр Маракуев, студент, народолюбец. Скончался в ссылке. Сотни юношей погибают, честнейших! И — народ погибает. Курчавенький казачишка хлещет нагайкой стариков, которые по полусотне лет
царей сыто кормили, епископов, вас всех, всю Русь… он их нагайкой, да! И гогочет с радости, что бьет и что убить может, а — наказан не будет! А?
— Единственный умный
царь из этой семьи — Петр Первый, и это было так неестественно, что черный народ признал помазанника божия антихристом, слугой Сатаны, а некоторые из бояр подозревали в нем
сына патриарха Никона, согрешившего с царицей.
Тогда несколько десятков решительных людей, мужчин и женщин, вступили в единоборство с самодержавцем, два года охотились за ним, как за диким зверем, наконец убили его и тотчас же были преданы одним из своих товарищей; он сам пробовал убить Александра Второго, но кажется, сам же и порвал провода мины, назначенной взорвать поезд
царя.
Сын убитого, Александр Третий, наградил покушавшегося на жизнь его отца званием почетного гражданина.