Неточные совпадения
«Там видно будет», сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый халат на голубой шелковой подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав воздуха
в свой широкий грудной ящик, привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил. На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер Матвей, неся
платье, сапоги и телеграмму. Вслед за Матвеем вошел и цирюльник с припасами для бритья.
Отчаянно махавший руками и пригибавшийся к земле мальчик
в русском
платье обгонял ее.
Услыхав шум
платья и легких шагов уже
в дверях, она оглянулась, и на измученном лице ее невольно выразилось не радость, а удивление. Она встала и обняла золовку.
И между ними составилось что-то
в роде игры, состоящей
в том, чтобы как можно ближе сидеть подле тети, дотрогиваться до нее, держать ее маленькую руку, целовать ее, играть с ее кольцом или хоть дотрогиваться до оборки ее
платья.
Из зал несся стоявший
в них, равномерный как
в улье, шорох движенья, и, пока они на площадке между деревьями оправляли перед зеркалом прически и
платья, из залы послышались осторожно-отчетливые звуки скрипок оркестра, начавшего первый вальс.
Несмотря на то, что туалет, прическа и все приготовления к балу стоили Кити больших трудов и соображений, она теперь,
в своем сложном тюлевом
платье на розовом чехле, вступала на бал так свободно и просто, как будто все эти розетки, кружева, все подробности туалета не стоили ей и ее домашним ни минуты внимания, как будто она родилась
в этом тюле, кружевах, с этою высокою прической, с розой и двумя листками наверху ее.
Там была до невозможного обнаженная красавица Лиди, жена Корсунского; там была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где цвет общества; туда смотрели юноши, не смея подойти; и там она нашла глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны
в черном бархатном
платье.
Анна была не
в лиловом, как того непременно хотела Кити, а
в черном, низко срезанном бархатном
платье, открывавшем ее точеные, как старой слоновой кости, полные плечи и грудь и округлые руки с тонкою крошечною кистью.
Она зашла
в глубь маленькой гостиной и опустилась на кресло. Воздушная юбка
платья поднялась облаком вокруг ее тонкого стана; одна обнаженная, худая, нежная девичья рука, бессильно опущенная, утонула
в складках розового тюника;
в другой она держала веер и быстрыми, короткими движениями обмахивала свое разгоряченное лицо. Но, вопреки этому виду бабочки, только что уцепившейся за травку и готовой, вот-вот вспорхнув, развернуть радужные крылья, страшное отчаяние щемило ей сердце.
Анна улыбалась, и улыбка передавалась ему. Она задумывалась, и он становился серьезен. Какая-то сверхъестественная сила притягивала глаза Кити к лицу Анны. Она была прелестна
в своем простом черном
платье, прелестны были ее полные руки с браслетами, прелестна твердая шея с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо
в своем оживлении; но было что-то ужасное и жестокое
в ее прелести.
Константин Левин заглянул
в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой волос молодой человек
в поддевке, а молодая рябоватая женщина,
в шерстяном
платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване. Брата не видно было. У Константина больно сжалось сердце при мысли о том,
в среде каких чужих людей живет его брат. Никто не услыхал его, и Константин, снимая калоши, прислушивался к тому, что говорил господин
в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.
Пред отъездом
в Москву она, вообще мастерица одеваться не очень дорого, отдала модистке для переделки три
платья.
И покрытое слезами милое лицо спряталось
в юбке
платья Дарьи Александровны.
Прежде ехать куда-нибудь
в бальном
платье для меня было простое удовольствие, я собой любовалась; теперь мне стыдно, неловко.
Про нее нельзя ничего сказать нового, — сказала толстая, красная, без бровей и без шиньона, белокурая дама
в старом шелковом
платье.
Одетая
в белое с широким шитьем
платье, она сидела
в углу террасы за цветами и не слыхала его.
Кити низко и грациозно присела
в своем выписанном из Парижа очень простом, то есть очень нарядном летнем
платье.
Кити ходила с матерью и с московским полковником, весело щеголявшим
в своём европейском, купленном готовым во Франкфурте сюртучке. Они ходили по одной стороне галлереи, стараясь избегать Левина, ходившего по другой стороне. Варенька
в своем темном
платье,
в черной, с отогнутыми вниз полями шляпе ходила со слепою Француженкой во всю длину галлереи, и каждый раз, как она встречалась с Кити, они перекидывались дружелюбным взглядом.
Однако, странное дело, несмотря на то, что она так готовилась не подчиниться взгляду отца, не дать ему доступа
в свою святыню, она почувствовала, что тот божественный образ госпожи Шталь, который она месяц целый носила
в душе, безвозвратно исчез, как фигура, составившаяся из брошенного
платья, исчезает, когда поймёшь, как лежит это
платье.
В коляску, вместо заминающегося Ворона, запрягли, по протекции Матрены Филимоновны, приказчикова Бурого, и Дарья Александровна, задержанная заботами о своем туалете, одетая
в белое кисейное
платье, вышла садиться.
Новые
платья сняли, велели надеть девочкам блузки, а мальчикам старые курточки и велели закладывать линейку, опять, к огорчению приказчика, — Бурого
в дышло, чтоб ехать за грибами и на купальню. Стон восторженного визга поднялся
в детской и не умолкал до самого отъезда на купальню.
Девушка, уже давно прислушивавшаяся у ее двери, вошла сама к ней
в комнату. Анна вопросительно взглянула ей
в глаза и испуганно покраснела. Девушка извинилась, что вошла, сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла
платье и записку. Записка была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым, на партию крокета. «Приезжайте хоть посмотреть, как изучение нравов. Я вас жду», кончала она.
Она слышала, снимая верхнее
платье в передней, как лакей, выговаривавший даже р как камер-юнкер, сказал: «от графа княгине» и передал записку.
Стремительность же вперед была такова, что при каждом движении обозначались из-под
платья формы колен и верхней части ноги, и невольно представлялся вопрос о том, где сзади,
в этой подстроенной колеблющейся горе, действительно кончается ее настоящее, маленькое и стройное, столь обнаженное сверху и столь спрятанное сзади и внизу тело.
Мучительно неловко ему было оттого, что против него сидела свояченица
в особенном, для него, как ему казалось, надетом
платье, с особенным
в виде трапеции вырезом на белой груди; этот четвероугольный вырез, несмотря на то, что грудь была очень белая, или особенно потому, что она была очень белая, лишал Левина свободы мысли.
Кроме того, эта свояченица с вырезом
в платье производила
в нем чувство, подобное стыду и раскаянию
в совершенном дурном поступке.
Дарья Александровна,
в своем парадном сером шелковом
платье, очевидно озабоченная и детьми, которые должны обедать
в детской одни, и тем, что мужа еще нет, не сумела без него хорошенько перемешать всё это общество.
Бетси, одетая по крайней последней моде,
в шляпе, где-то парившей над ее головой, как колпачок над лампой, и
в сизом
платье с косыми резкими полосами на лифе с одной стороны и на юбке с другой стороны, сидела рядом с Анной, прямо держа свой плоский высокий стан и, склонив голову, насмешливою улыбкой встретила Алексея Александровича.
Он застал ее
в задних комнатах. Она сидела на сундуке и о чем-то распоряжалась с девушкой, разбирая кучи разноцветных
платьев, разложенных на спинках стульев и на полу.
Когда княгиня вошла к ним, они рядом сидели на сундуке, разбирали
платья и спорили о том, что Кити хотела отдать Дуняше то коричневое
платье,
в котором она была, когда Левин ей сделал предложение, а он настаивал, чтоб это
платье никому не отдавать, а дать Дуняше голубое.
Кити
в это время, давно уже совсем готовая,
в белом
платье, длинном вуале и венке померанцевых цветов, с посаженой матерью и сестрой Львовой стояла
в зале Щербацкого дома и смотрела
в окно, тщетно ожидая уже более получаса известия от своего шафера о приезде жениха
в церковь.
В душе ее
в тот день, как она
в своем коричневом
платье в зале Арбатского дома подошла к нему молча и отдалась ему, —
в душе ее
в этот день и час совершился полный разрыв со всею прежнею жизнью, и началась совершенно другая, новая, совершенно неизвестная ей жизнь,
в действительности же продолжалась старая.
Наружность его, изменившаяся
в штатском
платье, была для нее привлекательна, как для молодой влюбленной.
Она,
в том темно-лиловом
платье, которое она носила первые дни замужества и нынче опять надела и которое было особенно памятно и дорого ему, сидела на диване, на том самом кожаном старинном диване, который стоял всегда
в кабинете у деда и отца Левина, и шила broderie anglaise. [английскую вышивку.]
Он молча вышел из двери и тут же столкнулся с Марьей Николаевной, узнавшей о его приезде и не смевшей войти к нему. Она была точно такая же, какою он видел ее
в Москве; то же шерстяное
платье и голые руки и шея и то же добродушно-тупое, несколько пополневшее, рябое лицо.
Анна уже была одета
в светлое шелковое с бархатом
платье, которое она сшила
в Париже, с открытою грудью, и с белым дорогим кружевом на голове, обрамлявшим ее лицо и особенно выгодно выставлявшим ее яркую красоту.
Варенька стояла
в дверях, переодетая
в желтое ситцевое
платье, с повязанным на голове белым платком.
Разве не молодость было то чувство, которое он испытывал теперь, когда, выйдя с другой стороны опять на край леса, он увидел на ярком свете косых лучей солнца грациозную фигуру Вареньки,
в желтом
платье и с корзинкой шедшей легким шагом мимо ствола старой березы, и когда это впечатление вида Вареньки слилось
в одно с поразившим его своею красотой видом облитого косыми лучами желтеющего овсяного поля и за полем далекого старого леса, испещренного желтизною, тающего
в синей дали?
Косые лучи солнца были еще жарки;
платье, насквозь промокшее от пота, липло к телу; левый сапог, полный воды, был тяжел и чмокал; по испачканному пороховым осадком лицу каплями скатывался пот; во рту была горечь,
в носу запах пороха и ржавчины,
в ушах неперестающее чмоканье бекасов; до стволов нельзя было дотронуться, так они разгорелись; сердце стучало быстро и коротко; руки тряслись от волнения, и усталые ноги спотыкались и переплетались по кочкам и трясине; но он всё ходил и стрелял.
— И будешь стоять весь день
в углу, и обедать будешь одна, и ни одной куклы не увидишь, и
платья тебе нового не сошью, — говорила она, не зная уже, чем наказать ее.
Пришедшая предложить свои услуги франтиха-горничная
в прическе и
платье моднее, чем у Долли, была такая же новая и дорогая, как и вся комната.
Анна переоделась
в очень простое батистовое
платье. Долли внимательно осмотрела это простое
платье. Она знала, что значит и за какие деньги приобретается эта простота.
Долли пошла
в свою комнату, и ей стало смешно. Одеваться ей не во что было, потому что она уже надела свое лучшее
платье; но, чтоб ознаменовать чем-нибудь свое приготовление к обеду, она попросила горничную обчистить ей
платье, переменила рукавчики и бантик и надела кружева на голову.
— Вот всё, что я могла сделать, — улыбаясь сказала она Анне, которая
в третьем, опять
в чрезвычайно простом
платье вышла к ней.
Когда после вечернего чая и ночной прогулки
в лодке Дарья Александровна вошла одна
в свою комнату, сняла
платье и села убирать свои жидкие волосы на ночь, она почувствовала большое облегчение.
Кити при этой встрече могла упрекнуть себя только
в том, что на мгновение, когда она узнала
в штатском
платье столь знакомые ей когда-то черты, у ней прервалось дыхание, кровь прилила к сердцу, и яркая краска, она чувствовала это, выступила на лицо.
Анна вышла ему навстречу из-за трельяжа, и Левин увидел
в полусвете кабинета ту самую женщину портрета
в темном, разноцветно-синем
платье, не
в том положении, не с тем выражением, но на той самой высоте красоты, на которой она была уловлена художником на портрете.
— Mon ami, [Друг мой,] — сказала Лидия Ивановна, осторожно, чтобы не шуметь, занося складки своего шелкового
платья и
в возбуждении своем называя уже Каренина не Алексеем Александровичем, a «mon ami», — donnez lui la main. Vous voyez? [дайте ему руку. Видите?] Шш! — зашикала она на вошедшего опять лакея. — Не принимать.
Они были на другом конце леса, под старою липой, и звали его. Две фигуры
в темных
платьях (они прежде были
в светлых) нагнувшись стояли над чем-то. Это были Кити и няня. Дождь уже переставал, и начинало светлеть, когда Левин подбежал к ним. У няни низ
платья был сух, но на Кити
платье промокло насквозь и всю облепило ее. Хотя дождя уже не было, они всё еще стояли
в том же положении,
в которое они стали, когда разразилась гроза. Обе стояли, нагнувшись над тележкой с зеленым зонтиком.