Неточные совпадения
Для чего этим трем барышням нужно было говорить через день по-французски и по-английски; для чего они в известные часы играли попеременкам на фортепиано, звуки которого слышались у брата наверху, где занимались студенты; для чего ездили эти учителя французской литературы, музыки, рисованья, танцев; для чего в известные часы все три барышни с М-llе Linon подъезжали в коляске
к Тверскому бульвару в своих атласных шубках — Долли в длинной, Натали в полудлинной, а Кити в совершенно короткой, так что статные
ножки ее в туго-натянутых красных чулках были на всем виду; для чего им, в сопровождении лакея с золотою кокардой на шляпе, нужно было ходить по Тверскому бульвару, — всего этого и многого другого, что делалось в их таинственном мире, он не понимал, но знал, что всё, что там делалось, было прекрасно, и был влюблен именно в эту таинственность совершавшегося.
Она была на угле и, тупо поставив узкие
ножки в высоких ботинках, видимо робея, катилась
к нему.
Когда поворот кончился, она дала себе толчок упругою
ножкой и подкатилась прямо
к Щербацкому; и, ухватившись за него рукой, улыбаясь кивнула Левину.
Не слыхала ли она его слов или не хотела слышать, но она как бы спотыкнулась, два раза стукнув
ножкой, и поспешно покатилась прочь от него. Она подкатилась
к М-llе Linon, что-то сказала ей и направилась
к домику, где дамы снимали коньки.
— Может быть. Едут на обед
к товарищу, в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух.
К удивлению их, красавица останавливается у подъезда того самого дома, куда они едут. Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие
ножки.
Сережа, сияя глазами и улыбкой и держась одною рукой за мать, другою за няню, топотал по ковру жирными голыми
ножками. Нежность любимой няни
к матери приводила его в восхищенье.
Но когда его обнажили и мелькнули тоненькие-тоненькие ручки,
ножки, шафранные, тоже с пальчиками, и даже с большим пальцем, отличающимся от других, и когда он увидал, как, точно мягкие пружинки, Лизавета Петровна прижимала эти таращившиеся ручки, заключая их в полотняные одежды, на него нашла такая жалость
к этому существу и такой страх, что она повредит ему, что он удержал ее за руку.
«…Если акушер при введении руки в матку, вследствие недостатка простора или под влиянием сокращения стенок матки, встречает затруднения к тому, чтобы проникнуть
к ножке, то он должен отказаться от дальнейших попыток к выполнению поворота…»
Рождение сына на несколько степеней поправило положение Марьи Валериановны. Столыгин был доволен сходством. Он до того расходился в первые минуты радости, что с благосклонной улыбкой спросил Тита: «Ты видел маленького?» — и когда Тит отвечал, что не сподобился еще этого счастия, он велел кормилице показать Анатоля Михайловича Титу. Тит подошел
к ножке новорожденного и со слезами умиления три раза повторил: «Настоящий папенька, вылитой папенька, папенькин потрет».
По отдельным, случайно вырывавшимся у отца признаниям я заключаю, что жилось ему там очень несладко; жена дедушки, Елизавета Богдановна, была с самым бешеным характером; двух родных своих сыновей, сверстников отца, баловала, моего же отца жестоко притесняла, — привязывала, в виде наказания,
к ножке стола и т. п.
Неточные совпадения
К дочечке какой-нибудь хорошенькой подойдешь: «Сударыня, как я…» (Потирает руки и подшаркивает
ножкой.
— Щи, моя душа, сегодня очень хороши! — сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается
к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и
ножками. — Эдакой няни, — продолжал он, обратившись
к Чичикову, — вы не будете есть в городе, там вам черт знает что подадут!
Совершенно успокоившись и укрепившись, он с небрежною ловкостью бросился на эластические подушки коляски, приказал Селифану откинуть кузов назад (
к юрисконсульту он ехал с поднятым кузовом и даже застегнутой кожей) и расположился, точь-в-точь как отставной гусарский полковник или сам Вишнепокромов — ловко подвернувши одну
ножку под другую, обратя с приятностью ко встречным лицо, сиявшее из-под шелковой новой шляпы, надвинутой несколько на ухо.
Он непринужденно и ловко разменялся с некоторыми из дам приятными словами, подходил
к той и другой дробным, мелким шагом, или, как говорят, семенил
ножками, как обыкновенно делают маленькие старички щеголи на высоких каблуках, называемые мышиными жеребчиками, забегающие весьма проворно около дам.
Тут только, оглянувшись вокруг себя, он заметил, что они ехали прекрасною рощей; миловидная березовая ограда тянулась у них справа и слева. Между дерев мелькала белая каменная церковь. В конце улицы показался господин, шедший
к ним навстречу, в картузе, с суковатой палкой в руке. Облизанный аглицкий пес на высоких
ножках бежал перед ним.