Неточные совпадения
— Долли! — проговорил он, уже всхлипывая. — Ради Бога, подумай о детях, они
не виноваты. Я виноват, и накажи меня, вели мне искупить свою вину. Чем я могу, я всё готов! Я виноват, нет
слов сказать, как я виноват! Но, Долли, прости!
— Ты
сказал, два
слова, а я в двух
словах ответить
не могу, потому что… Извини на минутку…
—
Не знаю. Это от вас зависит, —
сказал он и тотчас же ужаснулся своим
словам.
Не слыхала ли она его
слов или
не хотела слышать, но она как бы спотыкнулась, два раза стукнув ножкой, и поспешно покатилась прочь от него. Она подкатилась к М-llе Linon, что-то
сказала ей и направилась к домику, где дамы снимали коньки.
— Еще
слово: во всяком случае, советую решить вопрос скорее. Нынче
не советую говорить, —
сказал Степан Аркадьич. — Поезжай завтра утром, классически, делать предложение, и да благословит тебя Бог…
— Ах перестань! Христос никогда бы
не сказал этих
слов, если бы знал, как будут злоупотреблять ими. Изо всего Евангелия только и помнят эти
слова. Впрочем, я говорю
не то, что думаю, а то, что чувствую. Я имею отвращение к падшим женщинам. Ты пауков боишься, а я этих гадин. Ты ведь, наверно,
не изучал пауков и
не знаешь их нравов: так и я.
Со всеми поздоровавшись и
сказав несколько
слов, он сел, ни разу
не взглянув на
не спускавшего с него глаз Левина.
— Да, — продолжала Анна. — Ты знаешь, отчего Кити
не приехала обедать? Она ревнует ко мне. Я испортила… я была причиной того, что бал этот был для нее мученьем, а
не радостью. Но, право, право, я
не виновата, или виновата немножко, —
сказала она, тонким голосом протянув
слово «немножко».
— А! Мы знакомы, кажется, — равнодушно
сказал Алексей Александрович, подавая руку. — Туда ехала с матерью, а назад с сыном, —
сказал он, отчетливо выговаривая, как рублем даря каждым
словом. — Вы, верно, из отпуска? —
сказал он и,
не дожидаясь ответа, обратился к жене своим шуточным тоном: — что ж, много слез было пролито в Москве при разлуке?
Казалось, очень просто было то, что
сказал отец, но Кити при этих
словах смешалась и растерялась, как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими
словами говорит мне, что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она
не могла собраться с духом ответить что-нибудь. Начала было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
Кити ни
слова не сказала об этом; она говорила только о своем душевном состоянии.
— Типун вам на язык, —
сказала вдруг княгиня Мягкая, услыхав эти
слова. — Каренина прекрасная женщина. Мужа ее я
не люблю, а ее очень люблю.
— Я
не совсем понимаю значение ваших
слов, —
сказал он, подавая ей чашку.
— Так сделайте это для меня, никогда
не говорите мне этих
слов, и будем добрыми друзьями, —
сказала она
словами; но совсем другое говорил ее взгляд.
— О, да! —
сказала Анна, сияя улыбкой счастья и
не понимая ни одного
слова из того, что говорила ей Бетси. Она перешла к большому столу и приняла участие в общем разговоре.
— Вы ничего
не сказали; положим, я ничего и
не требую, — говорил он, — но вы знаете, что
не дружба мне нужна, мне возможно одно счастье в жизни, это
слово, которого вы так
не любите… да, любовь…
Но для него, знавшего ее, знавшего, что, когда он ложился пятью минутами позже, она замечала и спрашивала о причине, для него, знавшего, что всякие свои радости, веселье, горе, она тотчас сообщала ему, — для него теперь видеть, что она
не хотела замечать его состояние, что
не хотела ни
слова сказать о себе, означало многое.
Ни одного
слова Степан Аркадьич
не сказал про Кити и вообще Щербацких; только передал поклон жены.
— Ах, эти мне сельские хозяева! — шутливо
сказал Степан Аркадьич. — Этот ваш тон презрения к нашему брату городским!… А как дело сделать, так мы лучше всегда сделаем. Поверь, что я всё расчел, —
сказал он, — и лес очень выгодно продан, так что я боюсь, как бы тот
не отказался даже. Ведь это
не обидной лес, —
сказал Степан Аркадьич, желая
словом обидной совсем убедить Левина в несправедливости его сомнений, — а дровяной больше. И станет
не больше тридцати сажен на десятину, а он дал мне по двести рублей.
Она опять хотела
сказать: сына, но
не могла выговорить этого
слова.
— Разумеется, нет; я никогда
не сказала ни одного
слова, но он знал. Нет, нет, есть взгляды, есть манеры. Я буду сто лет жить,
не забуду.
— Самолюбия, —
сказал Левин, задетый за живое
словами брата, — я
не понимаю. Когда бы в университете мне
сказали, что другие понимают интегральное вычисление, а я
не понимаю, тут самолюбие. Но тут надо быть убежденным прежде, что нужно иметь известные способности для этих дел и, главное, в том, что все эти дела важны очень.
— Я думаю, —
сказал Константин, — что никакая деятельность
не может быть прочна, если она
не имеет основы в личном интересе. Это общая истина, философская, —
сказал он, с решительностью повторяя
слово философская, как будто желая показать, что он тоже имеет право, как и всякий, говорить о философии.
— Да, я теперь всё поняла, — продолжала Дарья Александровна. — Вы этого
не можете понять; вам, мужчинам, свободным и выбирающим, всегда ясно, кого вы любите. Но девушка в положении ожидания, с этим женским, девичьим стыдом, девушка, которая видит вас, мужчин, издалека, принимает всё на
слово, — у девушки бывает и может быть такое чувство, что она
не знает, что
сказать.
Когда они подъехали к дому, он высадил ее из кареты и, сделав усилие над собой, с привычною учтивостью простился с ней и произнес те
слова, которые ни к чему
не обязывали его; он
сказал, что завтра сообщит ей свое решение.
— Отложить и никого
не принимать, —
сказал он на вопрос швейцара, с некоторым удовольствием, служившим признаком его хорошего расположения духа, ударяя на
слове «
не принимать».
Когда она проснулась на другое утро, первое, что представилось ей, были
слова, которые она
сказала мужу, и
слова эти ей показались так ужасны, что она
не могла понять теперь, как она могла решиться произнести эти странные грубые
слова, и
не могла представить себе того, что из этого выйдет.
Но
слова были сказаны, и Алексей Александрович уехал, ничего
не сказав.
Когда она думала о Вронском, ей представлялось, что он
не любит ее, что он уже начинает тяготиться ею, что она
не может предложить ему себя, и чувствовала враждебность к нему зa это. Ей казалось, что те
слова, которые она
сказала мужу и которые она беспрестанно повторяла в своем воображении, что она их
сказала всем и что все их слышали. Она
не могла решиться взглянуть в глаза тем, с кем она жила. Она
не могла решиться позвать девушку и еще меньше сойти вниз и увидать сына и гувернантку.
Она раскаивалась утром в том, чтó она
сказала мужу, и желала только одного, чтоб эти
слова были как бы
не сказаны. И вот письмо это признавало
слова несказанными и давало ей то, чего она желала. Но теперь это письмо представлялось ей ужаснее всего, что только она могла себе представить.
Эти
слова не имеют для меня смысла, —
сказала она дрожащим голосом.
Это были единственные
слова, которые были сказаны искренно. Левин понял, что под этими
словами подразумевалось: «ты видишь и знаешь, что я плох, и, может быть, мы больше
не увидимся». Левин понял это, и слезы брызнули у него из глаз. Он еще раз поцеловал брата, но ничего
не мог и
не умел
сказать ему.
Она нагнула голову. Она
не только
не сказала того, что она говорила вчера любовнику, что он ее муж, а муж лишний; она и
не подумала этого. Она чувствовала всю справедливость его
слов и только
сказала тихо...
Ничего, казалось,
не было необыкновенного в том, что она
сказала, но какое невыразимое для него
словами значение было в каждом звуке, в каждом движении ее губ, глаз, руки, когда она говорила это! Тут была и просьба о прощении, и доверие к нему, и ласка, нежная, робкая ласка, и обещание, и надежда, и любовь к нему, в которую он
не мог
не верить и которая душила его счастьем.
— Нельзя
не верить фактам, Дарья Александровна, —
сказал он, ударяя на
слово фактам.
— Вот,
сказал он и написал начальные буквы: к, в, м, о: э, н, м, б, з, л, э, н, и, т? Буквы эти значили:«когда вы мне ответили: этого
не может быть, значило ли это, что никогда, или тогда?»
Не было никакой вероятности, чтоб она могла понять эту сложную фразу; но он посмотрел на нее с таким видом, что жизнь его зависит от того, поймет ли она эти
слова.
— Пойдемте к мама! —
сказала она, взяв его зa руку. Он долго
не мог ничего
сказать,
не столько потому, чтоб он боялся
словом испортить высоту своего чувства, сколько потому, что каждый раз, как он хотел
сказать что-нибудь, вместо
слов, он чувствовал, что у него вырвутся слезы счастья. Он взял ее руку и поцеловал.
Вы можете затоптать меня в грязь, сделать посмешищем света, я
не покину ее и никогда
слова упрека
не скажу вам, — продолжал он.
Он
сказал это, по привычке с достоинством приподняв брови, и тотчас же подумал, что, какие бы ни были
слова, достоинства
не могло быть в его положении. И это он увидал по сдержанной, злой и насмешливой улыбке, с которой Бетси взглянула на него после его фразы.
— Я во всем сомневаюсь. Я сомневаюсь иногда даже в существовании Бога, — невольно
сказал Левин и ужаснулся неприличию того, что он говорил. Но на священника
слова Левина
не произвели, как казалось, впечатления.
— Я
не понимаю ничего, —
сказал Левин, краснея и чувствуя, что
слова его глупы и что они
не могут
не быть глупы в таком положении.
Агафья Михайловна, видя, что дело доходит до ссоры, тихо поставила чашку и вышла. Кити даже
не заметила ее. Тон, которым муж
сказал последние
слова, оскорбил ее в особенности тем, что он, видимо,
не верил тому, что она
сказала.
Он начал говорить, желал найти те
слова, которые могли бы
не то что разубедить, но только успокоить ее. Но она
не слушала его и ни с чем
не соглашалась. Он нагнулся к ней и взял ее сопротивляющуюся руку. Он поцеловал ее руку, поцеловал волосы, опять поцеловал руку, — она всё молчала. Но когда он взял ее обеими руками за лицо и
сказал: «Кити!» — вдруг она опомнилась, поплакала и примирилась.
— Нынче кончится, посмотрите, —
сказала Марья Николаевна хотя и шопотом, но так, что больной, очень чуткий, как замечал Левин, должен был слышать ее. Левин зашикал на нее и оглянулся на больного. Николай слышал; но эти
слова не произвели на него никакого впечатления. Взгляд его был всё тот же укоризненный и напряженный.
— Я понимаю, друг мой, —
сказала графиня Лидия Ивановна. — Я всё понимаю. Помощь и утешение вы найдете
не во мне, но я всё-таки приехала только затем, чтобы помочь вам, если могу. Если б я могла снять с вас все эти мелкие унижающие заботы… Я понимаю, что нужно женское
слово, женское распоряжение. Вы поручаете мне?
Она поехала в игрушечную лавку, накупила игрушек и обдумала план действий. Она приедет рано утром, в 8 часов, когда Алексей Александрович еще, верно,
не вставал. Она будет иметь в руках деньги, которые даст швейцару и лакею, с тем чтоб они пустили ее, и,
не поднимая вуаля,
скажет, что она от крестного отца Сережи приехала поздравить и что ей поручено поставить игрушки у кровати сына. Она
не приготовила только тех
слов, которые она
скажет сыну. Сколько она ни думала об этом, она ничего
не могла придумать.
Вронский ничего
не ответил и,
сказав несколько
слов княжне Сорокиной, вышел. В дверях он встретил брата.
Левин уже привык теперь смело говорить свою мысль,
не давая себе труда облекать ее в точные
слова; он знал, что жена в такие любовные минуты, как теперь, поймет, что он хочет
сказать, с намека, и она поняла его.
Они прошли молча несколько шагов. Варенька видела, что он хотел говорить; она догадывалась о чем и замирала от волнения радости и страха. Они отошли так далеко, что никто уже
не мог бы слышать их, но он всё еще
не начинал говорить. Вареньке лучше было молчать. После молчания можно было легче
сказать то, что они хотели
сказать, чем после
слов о грибах; но против своей воли, как будто нечаянно, Варенька
сказала...
Сергей Иванович вздохнул и ничего
не отвечал. Ему было досадно, что она заговорила о грибах. Он хотел воротить ее к первым
словам, которые она
сказала о своем детстве; но, как бы против воли своей, помолчав несколько времени, сделал замечание на ее последние
слова.