Неточные совпадения
В кабинете Алексей Александрович прошелся два раза и остановился у огромного письменного
стола, на котором уже были зажжены вперед вошедшим камердинером шесть свечей, потрещал пальцами и сел, разбирая письменные принадлежности. Положив локти на
стол, он склонил на бок голову, подумал с минуту и начал
писать, ни одной секунды не останавливаясь. Он
писал без обращения к ней и по-французски, упоребляя местоимение «вы», не имеющее того характера холодности, который оно имеет на русском языке.
Она быстро пошла
в дом,
в свой кабинет, села к
столу и
написала мужу...
— Нет, разорву, разорву! — вскрикнула она, вскакивая и удерживая слезы. И она подошла к письменному
столу, чтобы
написать ему другое письмо. Но она
в глубине души своей уже чувствовала, что она не
в силах будет ничего разорвать, не
в силах будет выйти из этого прежнего положения, как оно ни ложно и ни бесчестно.
— Однако надо
написать Алексею, — и Бетси села за
стол,
написала несколько строк, вложила
в конверт. — Я
пишу, чтоб он приехал обедать. У меня одна дама к обеду остается без мужчины. Посмотрите, убедительно ли? Виновата, я на минутку вас оставлю. Вы, пожалуйста, запечатайте и отошлите, — сказала она от двери, — а мне надо сделать распоряжения.
Он сидел
в кабинете у письменного
стола и
писал.
— Не обращайте внимания, — сказала Лидия Ивановна и легким движением подвинула стул Алексею Александровичу. — Я замечала… — начала она что-то, как
в комнату вошел лакей с письмом. Лидия Ивановна быстро пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой
написала и отдала ответ и вернулась к
столу. — Я замечала, — продолжала она начатый разговор, — что Москвичи,
в особенности мужчины, самые равнодушные к религии люди.
Неточные совпадения
Но он не без основания думал, что натуральный исход всякой коллизии [Колли́зия — столкновение противоположных сил.] есть все-таки сечение, и это сознание подкрепляло его.
В ожидании этого исхода он занимался делами и
писал втихомолку устав «о нестеснении градоначальников законами». Первый и единственный параграф этого устава гласил так: «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со
стола, положи под себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя
в действии облегчит».
Я помню, что
в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты.
Писать я не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на
столе: то были «Шотландские пуритане»; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
Сначала он принялся угождать во всяких незаметных мелочах: рассмотрел внимательно чинку перьев, какими
писал он, и, приготовивши несколько по образцу их, клал ему всякий раз их под руку; сдувал и сметал со
стола его песок и табак; завел новую тряпку для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо существовала
в мире, и всякий раз клал ее возле него за минуту до окончания присутствия; чистил ему спину, если тот запачкал ее мелом у стены, — но все это осталось решительно без всякого замечания, так, как будто ничего этого не было и делано.
С раннего утра до позднего вечера, не уставая ни душевными, ни телесными силами,
писал он, погрязнув весь
в канцелярские бумаги, не ходил домой, спал
в канцелярских комнатах на
столах, обедал подчас с сторожами и при всем том умел сохранить опрятность, порядочно одеться, сообщить лицу приятное выражение и даже что-то благородное
в движениях.
И сердцем далеко носилась // Татьяна, смотря на луну… // Вдруг мысль
в уме ее родилась… // «Поди, оставь меня одну. // Дай, няня, мне перо, бумагу // Да
стол подвинь; я скоро лягу; // Прости». И вот она одна. // Всё тихо. Светит ей луна. // Облокотясь, Татьяна
пишет. // И всё Евгений на уме, // И
в необдуманном письме // Любовь невинной девы дышит. // Письмо готово, сложено… // Татьяна! для кого ж оно?