Неточные совпадения
― Прежде чем начать
говорить о моем деле, ― сказал Алексей Александрович, удивленно проследив глазами за движением
адвоката, ― я должен заметить, что дело, о котором я имею
говорить с вами, должно быть тайной.
Я бы не позволил себе так выразиться,
говоря с человеком неразвитым, — сказал
адвокат, — но полагаю, что для нас это понятно.
Первым в клубе встретился Штофф и только развел руками, когда увидал Галактиона с дамой под руку. Вмешавшись в толпу, Галактион почувствовал себя еще свободнее. Теперь уже никто не обращал на них внимания. А Прасковья Ивановна крепко держала его за руку, раскланиваясь направо и налево. В одной зале она остановилась, чтобы
поговорить с адвокатом Мышниковым, посмотревшим на Галактиона с удивлением.
Неточные совпадения
Самгин сосредоточенно занялся кофе, это позволяло ему молчать. Патрон никогда не
говорил с ним о политике, и Самгин знал, что он, вообще не обнаруживая склонности к ней, держался в стороне от либеральных
адвокатов. А теперь вот он
говорит:
Десятка полтора мужчин и женщин во главе
с хозяйкой дружно аплодировали Самгину, он кланялся, и ему казалось: он стал такой легкий, что рукоплескания, поднимая его на воздух, покачивают. Известный
адвокат крепко жал его руку, ласково
говорил:
— Забыл я: Иван писал мне, что он
с тобой разошелся.
С кем же ты живешь, Вера, а?
С богатым, видно?
Адвокат, что ли? Ага, инженер. Либерал? Гм… А Иван — в Германии,
говоришь? Почему же не в Швейцарии? Лечится? Только лечится? Здоровый был. Но — в принципах не крепок. Это все знали.
Клим понял, что Варавка не хочет
говорить при нем, нашел это неделикатным, вопросительно взглянул на мать, но не встретил ее глаз, она смотрела, как Варавка, усталый, встрепанный, сердито поглощает ветчину. Пришел Ржига, за ним —
адвокат, почти до полуночи они и мать прекрасно играли, музыка опьянила Клима умилением, еще не испытанным, настроила его так лирически, что когда, прощаясь
с матерью, он поцеловал руку ее, то, повинуясь силе какого-то нового чувства к ней, прошептал:
Он поехал
с патроном в суд, там и
адвокаты и чиновники
говорили об убийстве как-то слишком просто, точно о преступлении обыкновенном, и утешительно было лишь то, что почти все сходились на одном: это — личная месть одиночки. А один из
адвокатов, носивший необыкновенную фамилию Магнит, рыжий, зубастый, шумный и напоминавший Самгину неудачную карикатуру на англичанина, громко и как-то бесстыдно отчеканил: