Неточные совпадения
Узнав все новости, Вронский с помощию лакея оделся в мундир и
поехал являться. Явившись, он намерен был съездить
к брату,
к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб начать ездить в тот свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда в Петербурге, он выехал из
дома с тем, чтобы не возвращаться до поздней ночи.
— Может быть.
Едут на обед
к товарищу, в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух.
К удивлению их, красавица останавливается у подъезда того самого
дома, куда они
едут. Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие ножки.
Машкин Верх скосили, доделали последние ряды, надели кафтаны и весело пошли
к дому. Левин сел на лошадь и, с сожалением простившись с мужиками,
поехал домой. С горы он оглянулся; их не видно было в поднимавшемся из низу тумане; были слышны только веселые грубые голоса, хохот и звук сталкивающихся кос.
— Я очень рад, что вы приехали, — сказал он, садясь подле нее, и, очевидно желая сказать что-то, он запнулся. Несколько раз он хотел начать говорить, но останавливался. Несмотря на то, что, готовясь
к этому свиданью, она учила себя презирать и обвинять его, она не знала, что сказать ему, и ей было жалко его. И так молчание продолжалось довольно долго. — Сережа здоров? — сказал он и, не дожидаясь ответа, прибавил: — я не буду обедать
дома нынче, и сейчас мне надо
ехать.
― Ну, так
поедем к Анне. Сейчас? А? Она
дома. Я давно обещал ей привезти тебя. Ты куда собирался вечером?
«Да, не надо думать, надо делать что-нибудь,
ехать, главное уехать из этого
дома», сказала она, с ужасом прислушиваясь
к страшному клокотанью, происходившему в ее сердце, и поспешно вышла и села в коляску.
— И довольно продолжительный, если попадусь. Слушай, когда будет темно, мы
поедем к дому княгини, ты вызовешь кого-нибудь на улицу, из людей, я тебе скажу кого, — ну, потом увидим, что делать. Ладно, что ли?
Аггея Никитича при этом сильно покоробило: ему мнилось, что откупщица в положенных пани Вибель на прилавок ассигнациях узнала свои ассигнации, причем она, вероятно, с презрением думала о нем; когда же обе дамы, обменявшись искренно-дружескими поцелуями, расстались, а пани, заехав еще в две лавки, — из которых в одной были ленты хорошие, а в другой тюль, — велела кучеру
ехать к дому ее, то Аггей Никитич, сидя в санях неподвижно, как монумент, молчал.
Графиня подняла хлыст, но, увидев бледное, несчастное, искаженное лицо, опустила медленно руку и медленно
поехала к дому.
Неточные совпадения
— Да не позабудьте, Иван Григорьевич, — подхватил Собакевич, — нужно будет свидетелей, хотя по два с каждой стороны. Пошлите теперь же
к прокурору, он человек праздный и, верно, сидит
дома, за него все делает стряпчий Золотуха, первейший хапуга в мире. Инспектор врачебной управы, он также человек праздный и, верно,
дома, если не
поехал куда-нибудь играть в карты, да еще тут много есть, кто поближе, — Трухачевский, Бегушкин, они все даром бременят землю!
Бывало, он еще в постеле: //
К нему записочки несут. // Что? Приглашенья? В самом деле, // Три
дома на вечер зовут: // Там будет бал, там детский праздник. // Куда ж поскачет мой проказник? // С кого начнет он? Всё равно: // Везде поспеть немудрено. // Покамест в утреннем уборе, // Надев широкий боливар, // Онегин
едет на бульвар, // И там гуляет на просторе, // Пока недремлющий брегет // Не прозвонит ему обед.
Ехали в тумане осторожно и медленно, остановились у одноэтажного
дома в четыре окна с парадной дверью; под новеньким железным навесом, в медальонах между окнами, вылеплены были гипсовые птицы странного вида, и весь фасад украшен аляповатой лепкой, гирляндами цветов. Прошли во двор; там
к дому примыкал деревянный флигель в три окна с чердаком; в глубине двора, заваленного сугробами снега, возвышались снежные деревья сада. Дверь флигеля открыла маленькая старушка в очках, в коричневом платье.
Ехать пришлось недолго; за городом, на огородах, Захарий повернул на узкую дорожку среди заборов и плетней,
к двухэтажному деревянному
дому; окна нижнего этажа были частью заложены кирпичом, частью забиты досками, в окнах верхнего не осталось ни одного целого стекла, над воротами дугой изгибалась ржавая вывеска, но еще хорошо сохранились слова: «Завод искусственных минеральных вод».
Дома его ждала телеграмма из Антверпена. «Париж не вернусь
еду Петербург Зотова». Он изорвал бумагу на мелкие куски, положил их в пепельницу, поджег и, размешивая карандашом, дождался, когда бумага превратилась в пепел. После этого ему стало так скучно, как будто вдруг исчезла цель, ради которой он жил в этом огромном городе. В сущности — город неприятный, избалован богатыми иностранцами, живет напоказ и обязывает
к этому всех своих людей.