Неточные совпадения
В то
время как она входила, лакей Вронского с расчесанными бакенбардами, похожий
на камер-юнкера, входил тоже. Он остановился у двери и,
сняв фуражку, пропустил ее. Анна узнала его и тут только вспомнила, что Вронский вчера сказал, что не приедет. Вероятно, он об этом прислал записку.
Но, несмотря
на это, в то
время как он перевертывал свои этюды, поднимал сторы и
снимал простыню, он чувствовал сильное волнение, и тем больше, что, несмотря
на то, что все знатные и богатые Русские должны были быть скоты и дураки в его понятии, и Вронский и в особенности Анна нравились ему.
— Да, это очень верно, — сказал он, когда Алексей Александрович,
сняв pince-nez, без которого он не мог читать теперь, вопросительно посмотрел
на бывшего шурина, — это очень верно в подробностях, но всё-таки принцип нашего
времени — свобода.
Неточные совпадения
А вор-новотор этим
временем дошел до самого князя,
снял перед ним шапочку соболиную и стал ему тайные слова
на ухо говорить. Долго они шептались, а про что — не слыхать. Только и почуяли головотяпы, как вор-новотор говорил: «Драть их, ваша княжеская светлость, завсегда очень свободно».
Тогда он не обратил
на этот факт надлежащего внимания и даже счел его игрою воображения, но теперь ясно, что градоначальник, в видах собственного облегчения, по
временам снимал с себя голову и вместо нее надевал ермолку, точно так, как соборный протоиерей, находясь в домашнем кругу,
снимает с себя камилавку [Камилавка (греч.) — особой формы головной убор, который носят старшие по чину священники.] и надевает колпак.
Не шевельнул он ни глазом, ни бровью во все
время класса, как ни щипали его сзади; как только раздавался звонок, он бросался опрометью и подавал учителю прежде всех треух (учитель ходил в треухе); подавши треух, он выходил первый из класса и старался ему попасться раза три
на дороге, беспрестанно
снимая шапку.
В это
время, когда экипаж был таким образом остановлен, Селифан и Петрушка, набожно
снявши шляпу, рассматривали, кто, как, в чем и
на чем ехал, считая числом, сколько было всех и пеших и ехавших, а барин, приказавши им не признаваться и не кланяться никому из знакомых лакеев, тоже принялся рассматривать робко сквозь стеклышка, находившиеся в кожаных занавесках: за гробом шли,
снявши шляпы, все чиновники.
Купец, который
на рысаке был помешан, улыбался
на это с особенною, как говорится, охотою и, поглаживая бороду, говорил: «Попробуем, Алексей Иванович!» Даже все сидельцы [Сиделец — приказчик, продавец в лавке.] обыкновенно в это
время,
снявши шапки, с удовольствием посматривали друг
на друга и как будто бы хотели сказать: «Алексей Иванович хороший человек!» Словом, он успел приобресть совершенную народность, и мнение купцов было такое, что Алексей Иванович «хоть оно и возьмет, но зато уж никак тебя не выдаст».