Неточные совпадения
— Он всё не хочет давать мне развода! Ну что же мне делать? (Он
был муж ее.) Я теперь хочу
процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите же за кофеем — ушел; вы видите, я занята делами! Я хочу
процесс, потому что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость, что я ему будто бы неверна, с презрением сказала она, — и от этого он хочет пользоваться моим имением.
Когда доктора остались одни, домашний врач робко стал излагать свое мнение, состоящее в том, что
есть начало туберкулезного
процесса, но… и т. д. Знаменитый доктор слушал его и в середине его речи посмотрел на свои крупные золотые часы.
— Определить, как вы знаете, начало туберкулезного
процесса мы не можем; до появления каверн нет ничего определенного. Но подозревать мы можем. И указание
есть: дурное питание, нервное возбуждение и пр. Вопрос стоит так: при подозрении туберкулезного
процесса что нужно сделать, чтобы поддержать питание?
— Я враг поездок за границу. И изволите видеть: если
есть начало туберкулезного
процесса, чего мы знать не можем, то поездка за границу не поможет. Необходимо такое средство, которое бы поддерживало питание и не вредило.
Попытка развода могла привести только к скандальному
процессу, который
был бы находкой для врагов, для клеветы и унижения его высокого положения в свете.
Левин видел, что так и не найдет он связи жизни этого человека с его мыслями. Очевидно, ему совершенно
было всё равно, к чему приведет его рассуждение; ему нужен
был только
процесс рассуждения. И ему неприятно
было, когда
процесс рассуждения заводил его в тупой переулок. Этого только он не любил и избегал, переводя разговор на что-нибудь приятно-веселое.
Когда кончилось чтение обзора, общество сошлось, и Левин встретил и Свияжского, звавшего его нынче вечером непременно в Общество сельского хозяйства, где
будет читаться знаменитый доклад, и Степана Аркадьича, который только что приехал с бегов, и еще много других знакомых, и Левин еще поговорил и послушал разные суждения о заседании, о новой пьесе и о
процессе.
Он сказал нам целую речь, из которой мне запомнились слова: «Ваша ошибка в том, что вы не видите, что общественный процесс
есть процесс органический, а не логический, и ребенок не может родиться раньше, чем на девятом месяце».
Она не говорит: «Допусти то и то, а я тебе дам истину, спрятанную у меня, ты можешь получить ее, рабски повинуясь»; в отношении к лицу она только направляет внутренний процесс развития, прививает индивидуальности совершённое родом, приобщает ее к современности; она сама
есть процесс углубления в себя природы и развитие полного сознания космоса о себе; ею вселенная приходит в себя после борений материального бытия, жизни, погруженной в непосредственность.
Так как происхождение мира
есть процесс, имманентный Божеству, то, очевидно, грехопадение вносит драму и в само Божество, и следует заключить, что мировой процесс есть мистерия иррационально страдающего и искупающего себя же бога (хотя сам Эриугена такого заключения еще не делает).
Неточные совпадения
Он не
был ни технолог, ни инженер; но он
был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не знал ни о
процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но
был убежден, что стоит только указать: от сих мест до сих — и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево,
будет продолжать течь река.
Происходили беспрерывные совещания по ночам; там и сям прорывались одиночные случаи нарушения дисциплины; но все это
было как-то до такой степени разрозненно, что в конце концов могло самою медленностью
процесса возбудить подозрительность даже в таком убежденном идиоте, как Угрюм-Бурчеев.
В общем, он
был всепоглощенно занят бесчисленными фамильными
процессами, начало которых терялось в эпохе возникновения бумажных фабрик, а конец — в смерти всех кляузников.
Он рассказал до последней черты весь
процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она
была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень во дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены
были вещи и кошелек.
Он глубоко задумался о том: «каким же это
процессом может так произойти, что он, наконец, пред всеми ими уже без рассуждений смирится, убеждением смирится! А что ж, почему ж и нет? Конечно, так и должно
быть. Разве двадцать лет беспрерывного гнета не добьют окончательно? Вода камень точит. И зачем, зачем же жить после этого, зачем я иду теперь, когда сам знаю, что все это
будет именно так, как по книге, а не иначе!»