Неточные совпадения
Вопрос гренадера: Евангелие или воинский устав? закон божий или закон
человеческий? — теперь стоит и при Самуиле стоял перед человечеством. Он стоял и перед самим Христом и перед учениками его. Стоит и перед теми, которые теперь хотят
быть христианами, стоял и передо мной.
Прими закон
человеческий — меня все одобрят, я
буду спокоен, обеспечен, и к моим услугам все изощрения ума, чтобы успокоить мою совесть.
Расскажу подробно, как уничтожилось во мне всякое сомнение о том, что слова эти не могут
быть понимаемы иначе, как в том смысле, что Христос запрещает всяческие
человеческие учреждения судов, и словами этими ничего не мог сказать другого.
Первое, что поразило меня, когда я понял заповедь о непротивлении злу в ее прямом значении,
было то, что суды
человеческие не только не сходятся с нею, но прямо противны ей, противны и смыслу всего учения, и что поэтому Христос, если подумал о судах, то должен
был отрицать их.
Но, может
быть, думал я, Христос не имел дела с
человеческими судами и не думал о них.
Стало
быть, Христос думал о тех судах
человеческих, которые должны
были засудить его и его учеников, и засуждавшие и засуждающие миллионы людей.
Но, может
быть, и высказав это по отношению к суду блудницы и указав притчей о спице на общую слабость
человеческую, он все-таки не запрещает обращения к
человеческому правосудию; в виду защиты от злых; но вижу, что этого никак нельзя допустить.
Но, может
быть по той связи, в которой находятся с другими слова: не судите и не осуждайте, видно, что в этом месте Христос, говоря: не судите, не думал о судах
человеческих?
Стало
быть, Христос говорит именно про уголовный закон
человеческий и его-то и отрицает словами не судите.
При исполнении этих заповедей жизнь людей
будет то, чего ищет и желает всякое сердце
человеческое.
Человеческой природе свойственно делать то, что лучше. И всякое учение о жизни людей
есть только учение о том, что лучше для людей. Если людям показано, что им лучше делать, то как же они могут говорить, что они желают делать то, что лучше, но не могут? Люди не могут делать только то, что хуже, а не могут не делать того, что лучше.
Учение это само по себе кажется невинно. Но отступление от истины никогда не бывает невинно и влечет за собой свои последствия, тем более значительные, чем значительнее тот предмет, о котором говорится неправда. Здесь же предмет, о котором говорится неправда,
есть вся жизнь
человеческая.
Догмат падения и искупления человека заслонил от людей самую важную и законную область деятельности человека и исключил из всей области знания
человеческого знание того, что должен делать человек для того, чтобы ему самому
быть счастливее и лучше.
Учение Христа
есть учение о сыне
человеческом, общем всем людям, т. е. об общем всем людям стремлении к благу и об общем всем людям разуме, освещающем человека в этом стремлении.
Христос учит тому, чтобы над всем возвысить сына
человеческого, который
есть сын бога и свет людей.
На вопрос, что значит: возвысить сына
человеческого, Христос отвечает: жить в том свете, который
есть в людях.
Сын
человеческий, по ответу Христа, — это свет, в котором люди должны ходить, пока
есть свет в них.
И что
будет представляться еще трогательнее будущему историку — это то, что он найдет, что у людей этих
был учитель, ясно, определенно указавший им, что им должно делать, чтобы жить счастливее, и что слова этого учителя
были объяснены одними так, что он на облаках придет всё устроить, а другими так, что слова этого учителя прекрасны, но неисполнимы, потому что жизнь
человеческая не такая, какую бы мы хотели, и потому не стоит ею заниматься, а разум
человеческий должен
быть направлен на изучение законов этой жизни без всякого отношения к благу человека.
Будьте же и вы готовы, ибо в который час не думаете, придет сын
человеческий».
Чтобы
быть участником в этой жизни, человек должен отречься от своей воли для исполнения воли отца жизни, давшего ее сыну
человеческому.
Воля же отца жизни
есть жизнь не отдельного человека, а единого сына
человеческого, живущего в людях, и потому человек сохраняет жизнь только тогда, когда он на жизнь свою смотрит как на залог, как на талант, данный ему отцом для того, чтобы служить жизни всех, когда он живет не для себя, а для сына
человеческого.
Сын
человеческий, по выражению Христа, как царь (34), скажет: «Придите благословенные отца, наследуйте царство за то, что вы
поили, кормили, одевали, принимали, утешали меня, потому что я всё тот же один и в вас, и в малых сих, которых вы жалели и которым делали добро.
И после этого Христос говорит: что, несмотря на то, что его
будут мучить и убьют, сын
человеческий, сознавший себя сыном бога, все-таки
будет восстановлен и восторжествует над всем.
В остальных же десяти местах говорится о том, что сын
человеческий не может
быть уничтожен; но нигде ни одним словом не говорится о воскресении Иисуса Христа.
Главное различие между нашим понятием о жизни
человеческой и понятием евреев состоит в том, что, по нашим понятиям, наша смертная жизнь, переходящая от поколения к поколению, не настоящая жизнь, а жизнь падшая, почему-то временно испорченная; а по понятию евреев, эта жизнь
есть самая настоящая,
есть высшее благо, данное человеку под условием исполнения воли бога.
Христос в противоположность жизни временной, частной, личной учит той вечной жизни, которую по Второзаконию бог обещал израилю, но только с той разницею, что, по понятию евреев, жизнь вечная продолжалась только в избранном народе израильском и для приобретения этой жизни нужно
было соблюдать исключительные законы бога для израиля, а по учению Христа жизнь вечная продолжается в сыне
человеческом, и для сохранения ее нужно соблюдать законы Христа, выражающие волю бога для всего человечества.
Но положим, что слова Христа о страшном суде и совершении века и другие слова из Евангелия Иоанна имеют значение обещания загробной жизни для душ умерших людей, все-таки несомненно и то, что учение его о свете жизни, о царстве бога имеет и то доступное его слушателям и нам теперь значение, что жизнь истинная
есть только жизнь сына
человеческого по воле отца. Это тем легче допустить, что учение о жизни истинной по воле отца жизни включает в себя понятие о бессмертии и жизни за гробом.
Всякое осмысливание личной жизни, если она не основывается на отречении от себя для служения людям, человечеству — сыну
человеческому,
есть призрак, разлетающийся при первом прикосновении разума. В том, что моя личная жизнь погибает, а жизнь всего мира по воле отца не погибает и что одно только слияние с ней дает мне возможность спасения, в этом я уж не могу усомнится. Но это так мало в сравнении с теми возвышенными религиозными верованиями в будущую жизнь! Хоть мало, но верно.
Все в нашем мире живут не только без истины, не только без желания узнать ее, но с твердой уверенностью, что из всех праздных занятий самое праздное
есть искание истины, определяющей жизнь
человеческую.
Христос сказал мне: живи для блага, только не верь тем ловушкам — соблазнам (σκάνδαλος), которые, заманивая тебя подобием блага, лишают этого блага и уловляют в зло. Благо твое
есть твое единство со всеми людьми, зло
есть нарушение единства сына
человеческого. Не лишай себя сам того блага, которое дано тебе.
Христос показал мне, что единство сына
человеческого, любовь людей между собой не
есть, как мне прежде казалось, цель, к которой должны стремиться люди, но что это единство, эта любовь людей между собой
есть их естественное блаженное состояние, то, в котором родятся дети, по словам его, и то, в котором живут всегда все люди до тех пор, пока состояние это не нарушается обманом, заблуждением, соблазнами.
Наоборот, хорошим представились мне: трудовая, скудная, грубая жизнь, умеряющая похоть; высоким и важным представилось мне не столько
человеческое учреждение брака, накладывающее внешнюю печать законности на известное соединение мужчины и женщины, сколько самое соединение всякого мужчины и женщины, которое, раз совершившись, не может
быть нарушено без нарушения воли бога.
Люди этой церкви знают, что жизнь их
есть благо, если они не нарушают единства сына
человеческого, и что благо это нарушается только неисполнением заповедей Христа. И потому люди этой церкви не могут не исполнять этих заповедей и не учить других исполнению их.