— Так я тебе говорила, André,
будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, — начала она. — Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
Неточные совпадения
— Находит, ваше превосходительство, днями, — говорил капитан, — то и умен, и учен, и
добр. А то зверь. В Польше убил
было жида, изволите знать…
Беспрестанно он слышал слова: «С вашею необыкновенною добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он
был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень
добр и очень умен.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может
быть,
будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался
добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она
была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
— Так весело, как никогда в жизни! — сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись
было ее худые руки, чтоб обнять отца и тотчас же опустились. Наташа
была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она
была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне
добр и хорош, и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
— Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10-ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш
будет. Он очень
добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
— Vraiment? [ — Правда?] — сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. — «Мне бы легче
было, — думала она, — ежели бы я решилась поверить кому-нибудь всё, что́ я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так
добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
Значит, он
добр, благороден и прекрасен, и нельзя
было не полюбить его.
«Впрочем», писала она, «не думайте, чтоб отец мой
был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он
добр, великодушен и
будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Но
добр и кроток он
был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем-нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен.
— Безухов est ridicule, [смешон,] но он так
добр, так мил. Что́ за удовольствие
быть так caustique? [злоязычным?]
— Видите ли? — вдруг сказал он. — Я родственник графу, и он всегда очень
добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброю и веселою улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги) и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я в ноги поклонилася: // — Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет совести, // На шее — нет креста!
Если он, не любя меня, из долга
будет добр, нежен ко мне, а того не будет, чего я хочу, — да это хуже в тысячу раз даже, чем злоба!
Неточные совпадения
— Потому что Алексей, я говорю про Алексея Александровича (какая странная, ужасная судьба, что оба Алексеи, не правда ли?), Алексей не отказал бы мне. Я бы забыла, он бы простил… Да что ж он не едет? Он
добр, он сам не знает, как он
добр. Ах! Боже мой, какая тоска! Дайте мне поскорей воды! Ах, это ей, девочке моей,
будет вредно! Ну, хорошо, ну дайте ей кормилицу. Ну, я согласна, это даже лучше. Он приедет, ему больно
будет видеть ее. Отдайте ее.
— Ну, так вот что мы сделаем: ты поезжай в нашей карете за ним, а Сергей Иванович уже если бы
был так
добр заехать, а потом послать.
«С братом теперь не
будет той отчужденности, которая всегда
была между нами, — споров не
будет; с Кити никогда не
будет ссор, с гостем, кто бы он ни
был,
буду ласков и
добр, с людьми, с Иваном — всё
будет другое».
— Нет, Родя, но он уже знает о нашем приезде. Мы слышали, Родя, что Петр Петрович
был так
добр, навестил тебя сегодня, — с некоторою робостию прибавила Пульхерия Александровна.
— Да…
был так
добр… Дуня, я давеча Лужину сказал, что его с лестницы спущу, и прогнал его к черту…