Неточные совпадения
— Вот что̀, Берг, милый мой, — сказал Ростов. — Когда вы получите из дома
письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить
про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтобы не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда-нибудь, куда-нибудь… к чорту! — крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: — вы
знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», — начиналось
письмо. Потом он писал, что
знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да, и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
— Молчи, молчи. — Князь захлопал рукой по столу. — Да,
знаю,
письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что-то
про Витебск говорил. Теперь прочту.
— И почему, почему бы вам не спросить тогда прямехоньким образом? Так бы и сказали: «Ведь ты
знаешь про письмо, чего же ты притворяешься?» И я бы вам тотчас все сказал, тотчас признался!
Неточные совпадения
— Два месяца назад я здесь стоял за портьерой… вы
знаете… а вы говорили с Татьяной Павловной
про письмо. Я выскочил и, вне себя, проговорился. Вы тотчас поняли, что я что-то
знаю… вы не могли не понять… вы искали важный документ и опасались за него… Подождите, Катерина Николавна, удерживайтесь еще говорить. Объявляю вам, что ваши подозрения были основательны: этот документ существует… то есть был… я его видел; это — ваше
письмо к Андроникову, так ли?
— Неужели вы могли простить ему то
письмо? И как он мог бы
узнать про то, что вы ему простили? — воскликнул я, уже не сдержавшись.
Что она, Альфонсинка, боится беды, потому что сама участвовала, a cette dame, la generale, непременно приедет, «сейчас, сейчас», потому что они послали ей с
письма копию, и та тотчас увидит, что у них в самом деле есть это
письмо, и поедет к ним, а написал ей
письмо один Ламберт, а
про Версилова она не
знает; а Ламберт рекомендовался как приехавший из Москвы, от одной московской дамы, une dame de Moscou (NB. Марья Ивановна!).
Но я еще внизу положил, во время всех этих дебатов, подвергнуть дело о
письме про наследство решению третейскому и обратиться, как к судье, к Васину, а если не удастся к Васину, то еще к одному лицу, я уже
знал к какому.
Мало того: Лиза уверяет о какой-то развязке «вечной истории» и о том, что у мамы о нем имеются некоторые сведения, и уже позднейшие; сверх того, там несомненно
знают и
про письмо Катерины Николаевны (это я сам приметил) и все-таки не верят его «воскресению в новую жизнь», хотя и выслушали меня внимательно.