Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище 80-ти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, — как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и
исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
— Верно, что тут! — упорствовал я, — мне Тряпичкин сказывал. Он, брат, нынче фельетоны-то бросил, за
исторические исследования принялся! Уваровскую премию надеется получить! Тут родился! тут!
По газетам, по отчетам, по статистическим выводам, по официальным сведениям журналов, издаваемых разными ведомствами, по
историческим исследованиям Фаддея Булгарина, по реторике и философии академика Ивана Давыдова, по одам графа Хвостова можно видеть только одно: что «все обстоит благополучно».
Неточные совпадения
И в результате всех
исторических и психологических
исследований остается неразложимый и неуловимый остаток, в котором и заключена вся тайна национальной индивидуальности.
Наука вообще, в частности
историческая науки, дает превосходные
исследования о религии, о мистике, о Пифагоре, например, или о бл. Августине.
Некоторые из ученых яицких казаков почитают себя потомками стрельцов. Мнение сие не без основания, как увидим ниже. Самые удовлетворительные
исследования о первоначальном поселении яицких казаков находим мы в «
Историческом и статистическом обозрении уральских казаков», сочинения А. И. Левшина, отличающемся, как и прочие произведения автора, истинной ученостию и здравой критикою.
Нередко они приступают к
исследованию исторической истины с заранее уже составленным убеждением.
Попробуйте заняться хоть одним из этих вопросов, и вы увидите, что и ваше существо, и Монрепо, и вся природа — все разом переполнится привидениями. Со всех сторон поползут шепоты, таинственные дуновения, мелькания, словом сказать, вся процедура серьезного
исторического, истинно погодинского
исследования. И, в заключение, тень Красовского произнесет: «Мечтать дозволяется».