Красивый,
молодой император Александр, в конно-гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3-й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Неточные совпадения
Из-за этих звуков отчетливо послышался один
молодой, ласковый голос
императора Александра.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20-ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное,
молодое и счастливое лицо
императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё — всякая черта, всякое движение — казалось ему прелестно в государе.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по
молодому и счастливому лицу
императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
Император Франц, румяный длиннолицый
молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя.
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза
императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование
молодого человека — jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
Ура,
император!…] — говорили голоса старых и
молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе.
Седьмые — были лица, которые всегда есть при государях, в особенности при
молодых и которых особенно много было при
императоре Александре, лица генералов и флигель-адъютантов, страстно преданные государю не как
императору, но обожающие его, как человека искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805-м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие.
Неточные совпадения
Когда вспомню, что это случилось на моем веку и что ныне дожил я до кроткого царствования
императора Александра, не могу не дивиться быстрым успехам просвещения и распространению правил человеколюбия.
Молодой человек! если записки мои попадутся в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений.
Пришло время конкурса. Проектов было много, были проекты из Италии и из Германии, наши академики представили свои. И неизвестный
молодой человек представил свой чертеж в числе прочих. Недели прошли, прежде чем
император занялся планами. Это были сорок дней в пустыне, дни искуса, сомнений и мучительного ожидания.
На это ходатайство Энгельгардта государь сказал: «Пусть пишет, уж так и быть, я беру на себя адвокатство за Пушкина; но скажи ему, чтоб это было в последний раз. «La vieille est peut-être enchantée de la méprise du jeune homme, entre nous soit dit», [Между нами: старая дева, быть может, в восторге от ошибки
молодого человека (франц.).] — шепнул
император, улыбаясь, Энгельгардту.
В продолжение всей речи ни разу не было упомянуто о государе: это небывалое дело так поразило и понравилось
императору Александру, что он тотчас прислал Куницыну владимирский крест — награда, лестная для
молодого человека, только что возвратившегося, перед открытием Лицея, из-за границы, куда он был послан по окончании курса в Педагогическом институте, и назначенного в Лицей на политическую кафедру.
Поводом к этой переписке, без сомнения, было перехваченное на почте письмо Пушкина, но кому именно писанное — мне неизвестно; хотя об этом письме Нессельроде и не упоминает, а просто пишет, что по дошедшим до
императора сведениям о поведении и образе жизни Пушкина в Одессе его величество находит, что пребывание в этом шумном городе для
молодого человека во многих отношениях вредно, и потому поручает спросить его мнение на этот счет.