Неточные совпадения
Один плешивый генерал с Георгием
на шее стоял прямо за спиной священника и не крестясь (очевидно немец) терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать вероятно для возбуждения патриотизма русского
народа.
Высокий малый,
на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую
шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего
народа.
«О Господи, народ-то чтò зверь, где же живому быть!» слышалось в толпе. «И малый-то молодой… должно из купцов, то-то
народ!., сказывают не тот… как же не тот… О Господи!.. Другого избили, говорят, чуть жив… Эх,
народ… Кто греха не боится…», говорили теперь те же люди, с болезненно-жалостным выражением глядя
на мертвое тело с посиневшим измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленною длинною, тонкою
шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа
на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело
на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная измазанная в пыли, мертвая, бритая голова
на длинной
шее, подворачиваясь волочилась по земле.
Народ жался прочь от трупа.
Неточные совпадения
Наконец, вот и переулок; он поворотил в него полумертвый; тут он был уже наполовину спасен и понимал это: меньше подозрений, к тому же тут сильно
народ сновал, и он стирался в нем, как песчинка. Но все эти мучения до того его обессилили, что он едва двигался. Пот шел из него каплями,
шея была вся смочена «Ишь нарезался!» — крикнул кто-то ему, когда он вышел
на канаву.
Ему нравилось, что эти люди построили жилища свои кто где мог или хотел и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее хозяином самому себе. Царила в стране Юмала и Укко серьезная тишина, — ее особенно утверждало меланхолическое позвякивание бубенчиков
на шеях коров; но это не была тишина пустоты и усталости русских полей, она казалась тишиной спокойной уверенности коренастого, молчаливого
народа в своем праве жить так, как он живет.
В день, когда царь переезжал из Петровского дворца в Кремль, Москва напряженно притихла.
Народ ее плотно прижали к стенам домов двумя линиями солдат и двумя рядами охраны, созданной из отборно верноподданных обывателей. Солдаты были непоколебимо стойкие, точно выкованы из железа, а охранники, в большинстве, — благообразные, бородатые люди с очень широкими спинами. Стоя плечо в плечо друг с другом, они ворочали тугими
шеями, посматривая
на людей сзади себя подозрительно и строго.
Народ называет эту утиную породу красноголовкой и белобрюшкой, потому что у селезня голова и половина
шеи красновато-кирпичного цвета, а хлупь или брюшко у селезня и утки очень белы и лоснятся
на солнце.
— Нашли тоже и время прийти… — ворчала та, стараясь не смотреть
на Окулка. —
Народу полный кабак, а они лезут… Ты, Окулко, одурел совсем… Возьму вот, да всех в
шею!.. Какой народ-то, поди уж к исправнику побежали.