Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья
слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают.
Кутузов
слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве-Займище), так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета.
Дня через два он вышел «на люди», — сидел в зале клуба, где пела Дуняша, и
слушал доклад местного адвоката Декаполитова, председателя «Кружка поощрения кустарных ремесел».
Через несколько минут я сидел в избе за столом, пил молоко и
слушал доклад А.И. Мерзлякова. Весть о том, что я пришел на Амагу, быстро пронеслась по всей деревне.
Николай, молча сжав губы, поглаживал своими большими белыми руками, с одним золотым кольцом на безымянном пальце, листы бумаги и
слушал доклад о воровстве, не спуская глаз со лба и хохла Чернышева.
Накануне этого дня он до поздней ночи работал над бумагами, оставленными ему министрами, утром присутствовал на молебствии и военном празднике, до обеда принимал являвшихся к нему и потом еще
слушал доклады министров и утвердил много важных дел.
Неточные совпадения
Между тем,
слушая обычный
доклад, он имел самый невинный, безобидный вид.
Когда кончилось чтение обзора, общество сошлось, и Левин встретил и Свияжского, звавшего его нынче вечером непременно в Общество сельского хозяйства, где будет читаться знаменитый
доклад, и Степана Аркадьича, который только что приехал с бегов, и еще много других знакомых, и Левин еще поговорил и
послушал разные суждения о заседании, о новой пьесе и о процессе.
Здесь с ним обедывал зимою // Покойный Ленский, наш сосед. // Сюда пожалуйте, за мною. // Вот это барский кабинет; // Здесь почивал он, кофей кушал, // Приказчика
доклады слушал // И книжку поутру читал… // И старый барин здесь живал; // Со мной, бывало, в воскресенье, // Здесь под окном, надев очки, // Играть изволил в дурачки. // Дай Бог душе его спасенье, // А косточкам его покой // В могиле, в мать-земле сырой!»
—
Слушаю, — сказал Чернышев и, помолчав несколько и оправив свой хохол, возвратился к кавказскому
докладу.
«Очевидно, — говорит он, — царь, еще малоопытный в искусстве государственного управления, исключительно преданный задушевным мыслям своим, предоставил дела обычному течению в приказах и едва ли находил время для продолжительных совещаний с своими боярами; нередко он
слушал и решал министерские
доклады на Пушечном дворе» (том II, стр. 133).