Неточные совпадения
Он говорил на
том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с
теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуcя в свете и при дворе значительному человеку. Он
подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
Она заботливо поглядывала на него в
то время, как он
подошел послушать
то, что́ говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат.
— Как же вы найдете такое равновесие? — начал было Пьер; но в это время
подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о
том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворное, сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз,
подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, сморщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на
того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно-доброю и приятною улыбкой.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая
тем, что́ ей было сказано,
подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу: глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
Француз-доктор, — стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в
той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, — неслышными шагами человека во всей силе возраста
подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался.
Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из-за своей спинки стула и, с
тем же видом, который показывал, что он знает, что́ делает, и что
тем хуже для других, ежели они не понимают его, не
подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами.
Когда Пьер
подошел, граф глядел прямо на него, но глядел
тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из-под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей
подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую
тему разговора отца — подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
Точно
ту же фразу о графине Зубовой и
тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены. Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей
подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала
тот же разговор.
Полковой командир, сам
подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в
то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, втягивали их в рукава.
Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в
то время как он запыхавшись
подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
То думалось, что после атаки он
подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между
тем французский батальон незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и
подходит к tête de pont.
Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, — говорил он сам себе, — Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до
тех пор, пока резервы центра не
подойдут к ним.
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку,
подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для
того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Кое-кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами
подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго-вопросительно посмотрел на него, как будто
то, что́ он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за
тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
Княжна Марья
подходила в
тот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают
то, чтò она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячею водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начались разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о
том, как ему плохо придется теперь, особенно когда
подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что-то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх
той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу,
подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
— Mon cher comte; vous êtes l’un de mes meilleurs écoliers, il faut que vous dansiez, — сказал маленький Иогель,
подходя к Николаю. — Voyez combien de jolies demoiselles. [ — Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вы должны танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] — Он с
тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
— Ежели вы тверды,
то я должен приступить к введению вас, — сказал ритор, ближе
подходя к Пьеру. — В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
— Всё
то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, — прошептала со вздохом княжна Марья. — Князь Андрей
подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
Ростов сделался не в духе тотчас же после
того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он метает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и
подошел к Борису.
Наполеон
подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что
то, что̀ он делал теперь, он делал для своего союзника.
Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская — у ней была одна мысль: «неужели так никто не
подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня,
то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нѐчего смотреть.
— Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, — сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости,
подходя к Наташе, и занося руку, чтоб обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса.
То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливою, благодарною, детскою улыбкой.
После князя Андрея к Наташе
подошел Борис, приглашая ее на танцы,
подошел и
тот танцор-адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер.
«Ежели она
подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме,
то она будет моею женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она
подошла прежде к кузине.
Только что Наташа кончила петь, она
подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после
того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что́ она делает.
Пьер
подошел к своему другу и спросив не тайна ли
то, что́ говорится, сел подле них.
— Мне надо, мне надо поговорить с тобой, — сказал князь Андрей. — Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о
тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). — Я… Но нет, я после поговорю с тобой… — И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей
подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что-то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Часто
подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о
том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Графиня, узнавшая тотчас через девушек о
том, чтó произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в
том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о
том, как перенесет это ее сын. Она
подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до
тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием,
подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что́ говорят о нем.
Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами
подошла к Bourienne и, видимо сама
того не зная, с гневною поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку...
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице,
подошел к ней после
того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
— Nathalie, un mot, un seul, [ — Натали, одно слово, одно,] — всё повторял он, видимо не зная, что́ сказать и повторял его до
тех пор, пока к ним
подошла Элен.
Наташа
подошла к столу и, не думав ни минуты, написала
тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразумения их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее, ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару.
Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за
тем выбежала горничная.
— Ah, Pierre, — сказала графиня,
подходя к мужу. — Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… — Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке
то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
Пьер поспешно
подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко
подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в
той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтобы петь, но совсем с другим выражением.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева и,
подойдя к нему, тотчас же стал говорить, как человек, дорожащий всякою минутой своего времени и не снисходящий до
того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в
том, что он всегда скажет хорошо и что̀ нужно сказать.
И вероятно еще более возмутившись
тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в
той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад,
подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти...
— Он
подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что всё предвидено, и что ежели неприятель действительно пойдет в обход,
то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Вольцоген
подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по-французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что всё, всё, не только
то, чтò случилось, но всё, чтò только могло случиться, всё было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения,
то вся вина была только в
том, что не в точности всё исполнено.
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания,
подошел к отцу и, весь красный, ломающимся,
то грубым,
то тонким голосом, сказал...
Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о
том, чтоб его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти.
И ему представляется с желтизною в жирном лице, не высокая, толстая женщина — матушка-императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке, и
то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право
подходить к ее руке.
— Чего не видала! — крикнул он на кухарку, которая с засученными рукавами в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями,
подошла к углу послушать
то, чтò рассказывали.