Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба. они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба
дети человечества, что они братья.
Неточные совпадения
—Voilà votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, — сказал француз. — A revoir, mon gros. Faut être humain. Nous sommes tous mortels, voyez-vous, [ — Вот ваш
ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по
человечеству. Все люди.] — и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Иногда ей приходила мысль, что различие это происходит от возраста; но она чувствовала, что была виновата перед ним и в душе своей обещала себе исправиться и сделать невозможное — т. е. в этой жизни любить и своего мужа, и
детей, и Николиньку и всех ближних так, как Христос любил
человечество.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба
дети человечества, что они братья».
Неточные совпадения
— Нет, почему же — чепуха? Весьма искусно сделано, — как аллегория для поучения
детей старшего возраста. Слепые — современное
человечество, поводыря, в зависимости от желания, можно понять как разум или как веру. А впрочем, я не дочитал эту штуку до конца.
А здесь — в этом молодом крае, где все меры и действия правительства клонятся к тому, чтобы с огромным русским семейством слить горсть иноплеменных
детей, диких младенцев
человечества, для которых пока правильный, систематический труд — мучительная, лишняя новизна, которые требуют осторожного и постепенного воспитания, — здесь вино погубило бы эту горсть, как оно погубило диких в Америке.
Видишь, я еще раз положительно утверждаю, что есть особенное свойство у многих в
человечестве — это любовь к истязанию
детей, но одних
детей.
Я хотел заговорить о страдании
человечества вообще, но лучше уж остановимся на страданиях одних
детей.
— Отчего же-с: что вы любили когда-то свою жену и что любите, может быть,
ребенка — это еще не велика заслуга перед
человечеством. Вы себя в них любите.