Неточные совпадения
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда
ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что́ он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что́ говорил Жерков, была ложь, ни на чем
не основанная. Князь Багратион обратился к старичку-полковнику.
— И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, — продолжал он, — то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, — сказал князь Андрей и,
не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел
от стола.
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Марко́ва, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него,
ожидая, вероятно, услуги
от Марко́ва и как, Марко́в тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой,
не поднимая платка Бонапарта.
Никак
не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул
от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился.
Крестный отец-дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая
от страха, чтоб
не утопили ребенка, сидел в другой комнате,
ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками
не потонул, а поплыл по купели.
Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было
ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он
не умел и
не желал заискивать общественного благоволения.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо решил никогда
не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтоб отделаться
от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью,
ожидал всего хорошего
от настоящей кампании; князь Андрей, напротив,
не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что
не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том
ожидать буду здесь при гошпитале, дабы
не играть роль писарскую, а
не командирскую при войске. Отлучение меня
от армии ни малейшего разглашения
не произведет, что ослепший отъехал
от армии. Таковых, как я — в России тысячи».
— Я
не знаю, как отвечать на ваш вопрос, — сказал он, покраснев, сам
не зная
от чего. — Я решительно
не знаю, что́ это за девушка; я никак
не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я
не знаю: вот всё, что́ можно про нее сказать. — Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого
ожидала и боялась».
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела
не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и очевидно его
не слушая. Балашев сказал, что в России
ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это
не верите, вы убеждены мною».
«Сами себя Богу предадим» повторила в своей душе Наташа. «Боже мой, предаю себя Твоей воле», думала она. «Ничего нe хочу,
не желаю; научи меня, чтò мне делать, как употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня!» с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа,
не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто
ожидая, что вот-вот невидимая сила возьмет ее и избавит
от себя,
от своих сожалений. желаний, укоров, надежд и пороков.
Ростов,
не желая навязывать свое знакомство княжне,
не пошел к ней, а остался на деревне,
ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах
от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
Всё, чтò видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля
не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было
не поле сражения, которое он
ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности
не мог найти позиции, и
не мог даже отличить наших войск
от неприятельских.
С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа
не отходила
от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он
не ожидал от девицы ни такой твердости ни такого искусства ходить за раненым.
То, о чем он только что молился с уверенностью, что Бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что-то необыкновенное и как будто он никогда
не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило
не от Бога, Которого он просил, а
от обыкновенной случайности.
В каретном сарае дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все, содержавшиеся здесь,
ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер
не мог узнать
от солдат. Для солдата очевидно маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Князь Андрей
не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности
от всего земного и радостной, и странной легкости бытия. Он,
не торопясь и
не тревожась,
ожидал того, чтó предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он
не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и, — по той странной легкости бытия, которую он испытывал — почти понятное и ощущаемое………………………………
Ожидая врага сзади, а
не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг
от друга на 24 часа расстояния.
Неточные совпадения
Вронский взял письмо и записку брата. Это было то самое, что он
ожидал, — письмо
от матери с упреками за то, что он
не приезжал, и записка
от брата, в которой говорилось, что нужно переговорить. Вронский знал, что это всё о том же. «Что им за делo!» подумал Вронский и, смяв письма, сунул их между пуговиц сюртука, чтобы внимательно прочесть дорогой. В сенях избы ему встретились два офицера: один их, а другой другого полка.
―
Не угодно ли? ― Он указал на кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам сел на председательское место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было
ожидать от него, рознял руки, поймал моль и опять принял прежнее положение.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства
не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные
не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого
ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Когда прошло то размягченье, произведенное в ней близостью смерти, Алексей Александрович стал замечать, что Анна боялась его, тяготилась им и
не могла смотреть ему прямо в глаза. Она как будто что-то хотела и
не решалась сказать ему и, тоже как бы предчувствуя, что их отношения
не могут продолжаться, чего-то
ожидала от него.
Она
не ожидала такой жестокости
от сестры и сердилась на нее.