Неточные совпадения
Вронский взял письмо и записку брата. Это было то самое, что он
ожидал, — письмо
от матери с упреками за то, что он
не приезжал, и записка
от брата, в которой говорилось, что нужно переговорить. Вронский знал, что это всё о том же. «Что им за делo!» подумал Вронский и, смяв письма, сунул их между пуговиц сюртука, чтобы внимательно прочесть дорогой. В сенях избы ему встретились два офицера: один их, а другой другого полка.
―
Не угодно ли? ― Он указал на кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам сел на председательское место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было
ожидать от него, рознял руки, поймал моль и опять принял прежнее положение.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства
не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные
не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого
ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Когда прошло то размягченье, произведенное в ней близостью смерти, Алексей Александрович стал замечать, что Анна боялась его, тяготилась им и
не могла смотреть ему прямо в глаза. Она как будто что-то хотела и
не решалась сказать ему и, тоже как бы предчувствуя, что их отношения
не могут продолжаться, чего-то
ожидала от него.
Она
не ожидала такой жестокости
от сестры и сердилась на нее.
Но Кити и
не ожидала большего
от кадрили.
— Мы с графом Вронским также
не нашли этого удовольствия, хотя и много
ожидали от него».
Он чувствовал, что все смотрели на него с вопросительным удивлением, что
не понимали его и
ожидали от него чего-то.
Он сказал это
не думая, только чтоб утешить ее. Но когда он, взглянув на нее, увидал, что эти правдивые милые глаза вопросительно устремлены на него, он повторил то же уже
от всей души. «Я решительно забываю ее», подумал он. И он вспомнил то, что так скоро
ожидало их.
В большом зале генерал-губернаторского дома собралось все чиновное сословие города, начиная
от губернатора до титулярного советника: правители канцелярий и дел, советники, асессоры, Кислоедов, Красноносов, Самосвистов,
не бравшие, бравшие, кривившие душой, полукривившие и вовсе
не кривившие, — все
ожидало с некоторым
не совсем спокойным ожиданием генеральского выхода.
Действительный статский советник остался с открытым ртом
от изумленья. Такого потока слов он
не ожидал. Немного подумавши, начал он было в таком роде...
Поразительной чертой в ее лице была необыкновенная величина выпуклых полузакрытых глаз, которые составляли странный, но приятный контраст с крошечным ротиком. Губки были сложены, а глаза смотрели так серьезно, что общее выражение ее лица было такое,
от которого
не ожидаешь улыбки и улыбка которого бывает тем обворожительнее.
Еще
не скоро должен был прийти наш черед танцевать, а молчание возобновилось: я с беспокойством посматривал на нее, желая знать, какое произвел впечатление, и
ожидая от нее помощи.
— Будем ценить-с. Ну так вот, брат, чтобы лишнего
не говорить, я хотел сначала здесь электрическую струю повсеместно пустить, так чтобы все предрассудки в здешней местности разом искоренить; но Пашенька победила. Я, брат, никак и
не ожидал, чтоб она была такая… авенантненькая [Авенантненькая — приятная, привлекательная (
от фр. avenant).]… а? Как ты думаешь?
А между тем он все-таки спешил к Свидригайлову; уж
не ожидал ли он чего-нибудь
от него нового, указаний, выхода?
— Я вас совсем
не ожидал, — заторопился он, останавливая ее взглядом. — Сделайте одолжение, садитесь. Вы, верно,
от Катерины Ивановны. Позвольте,
не сюда, вот тут сядьте…
Взгляд этих глаз как-то странно
не гармонировал со всею фигурой, имевшею в себе даже что-то бабье, и придавал ей нечто гораздо более серьезное, чем с первого взгляда можно было
от нее
ожидать.
— Одним словом, я выхожу за Петра Петровича, — продолжала Дунечка, — потому что из двух зол выбираю меньшее. Я намерена честно исполнить все, чего он
от меня
ожидает, я, стало быть, его
не обманываю… Зачем ты так сейчас улыбнулся?
Вскоре я выздоровел и мог перебраться на мою квартиру. С нетерпением
ожидал я ответа на посланное письмо,
не смея надеяться и стараясь заглушить печальные предчувствия. С Василисой Егоровной и с ее мужем я еще
не объяснялся; но предложение мое
не должно было их удивить. Ни я, ни Марья Ивановна
не старались скрывать
от них свои чувства, и мы заранее были уж уверены в их согласии.
Этого я
от тебя
не ожидала.
Павел Петрович уставился на него. Он этого
не ожидал, а Аркадий даже покраснел
от удовольствия.
— Эге-ге! — спокойно проговорил Базаров. — Вот мы какие великодушные! Ты придаешь еще значение браку; я этого
от тебя
не ожидал.
Бабушка на это согласилась, но предупредила меня, что она
не будет иметь возможности дать мне какой бы то ни было совет или остановить меня
от увлечения и ошибки, потому что тот, кто владеет беспереводным рублем,
не может ни
от кого
ожидать советов, а должен руководиться своим умом.
— Ты
не знаешь, это правда, что Алина поступила в оперетку и что она вообще стала доступной женщиной. Да? Это — ужасно! Подумай — кто мог
ожидать этого
от нее!
Самгин стоял, защищая рукой в перчатке лицо
от снега,
ожидая какого-то молодого человека, ему казалось, что время ползет необыкновенно медленно и даже
не ползет, а как бы кружится на одном месте.
—
Не ожидал я, что ты пьешь…
не знал, — сказал Самгин. Дронов вынул из кармана бутылку и помахал ею пред лицом его, — бутылка была полная, в ней
не хватало, может быть, глотка. Дронов размахнулся и бросил ее далеко
от себя, бутылка звонко взорвалась.
Веселая горничная подала кофе. Лидия, взяв кофейник, тотчас шумно поставила его и начала дуть на пальцы.
Не пожалев ее, Самгин молчал,
ожидая, что она скажет. Она спросила: давно ли он видел отца, здоров ли он? Клим сказал, что видит Варавку часто и что он летом будет жить в Старой Руссе, лечиться
от ожирения.
Черные глаза ее необыкновенно обильно вспотели слезами, и эти слезы показались Климу тоже черными. Он смутился, — Лидия так редко плакала, а теперь, в слезах, она стала похожа на других девочек и, потеряв свою несравненность, вызвала у Клима чувство, близкое жалости. Ее рассказ о брате
не тронул и
не удивил его, он всегда
ожидал от Бориса необыкновенных поступков. Сняв очки, играя ими, он исподлобья смотрел на Лидию,
не находя слов утешения для нее. А утешить хотелось, — Туробоев уже уехал в школу.
У него был второй ключ
от комнаты, и как-то вечером,
ожидая Никонову, Самгин открыл книгу модного, неприятного ему автора. Из книги вылетела узкая полоска бумаги, на ней ничего
не было написано, и Клим положил ее в пепельницу, а потом, закурив, бросил туда же непогасшую спичку; край бумаги нагрелся и готов был вспыхнуть, но Самгин успел схватить ее, заметив четко выступившие буквы.
Он говорил уже
не скрывая издевательства, а Самгин чувствовал, что его лицо краснеет
от негодования и что негодование согревает его. Он закурил папиросу и слушал,
ожидая, когда наиболее удобно будет сурово воздать рассказчику за его красноречие. А старичок, передохнув, продолжал...
—
От кого бежишь? — спросил Дронов, равняясь с ним, и, сняв котиковую шапку с головы своей, вытер ею лицо себе. — Зайдем в ресторан, выпьем чего-нибудь, поговорить надо! — требовательно предложил он и,
не ожидая согласия, заговорил...
Это было
не то, чего он
ожидал от Митрофанова, это
не успокаивало, а вызывало двойственное впечатление...
— Я — приезжий, адвокат, — сказал он первое, что пришло в голову, видя, что его окружают нетрезвые люди, и
не столько с испугом, как с отвращением,
ожидая, что они его изобьют. Но молодой парень в синей, вышитой рубахе, в лаковых сапогах, оттолкнул пьяного в сторону и положил ладонь на плечо Клима. Самгин почувствовал себя тоже как будто охмелевшим
от этого прикосновения.
«Дронов выпросит у этого кота денег на газету и уступит ему женщину, подлец, — окончательно решил он.
Не хотелось сознаться, что это решение огорчает и возмущает его сильнее, чем можно было
ожидать. Он тотчас же позаботился отойти в сторону
от обидной неудачи. — А эта еврейка — права. Вопросами внешней политики надобно заняться. Да».
Бальзаминов. Ну вот всю жизнь и маяться. Потому, маменька, вы рассудите сами, в нашем деле без счастья ничего
не сделаешь. Ничего
не нужно, только будь счастье. Вот уж правду-то русская пословица говорит: «
Не родись умен,
не родись пригож, а родись счастлив». А все-таки я, маменька,
не унываю. Этот сон… хоть я его и
не весь видел, — черт возьми эту Матрену! — а все-таки я
от него могу
ожидать много пользы для себя. Этот сон, если рассудить, маменька, много значит, ох как много!
Анфиса. Правда! (Читает.) «Кажется, этого довольно. Больше я ждать
не могу. Из любви к вам я решаюсь избавить вас
от неволи; теперь все зависит
от вас. Если хотите, чтоб мы оба были счастливы, сегодня, когда стемнеет и ваши улягутся спать, что произойдет, вероятно,
не позже девятого часа, выходите в сад. В переулке, сзади вашего сада, я буду
ожидать вас с коляской. Забор вашего сада, который выходит в переулок, в одном месте плох…»
Бальзаминова. Ну, признаться сказать, я
от тебя, кроме насмешки, ничего
ожидать не могу.
Ольга шла тихо и утирала платком слезы; но едва оботрет, являются новые. Она стыдится, глотает их, хочет скрыть даже
от деревьев и
не может. Обломов
не видал никогда слез Ольги; он
не ожидал их, и они будто обожгли его, но так, что ему
от того было
не горячо, а тепло.
—
Не увидимся с Ольгой… Боже мой! Ты открыл мне глаза и указал долг, — говорил он, глядя в небо, — где же взять силы? Расстаться! Еще есть возможность теперь, хотя с болью, зато после
не будешь клясть себя, зачем
не расстался? А
от нее сейчас придут, она хотела прислать… Она
не ожидает…
Он удивлялся, как могло все это уживаться в ней и как бабушка,
не замечая вечного разлада старых и новых понятий, ладила с жизнью и переваривала все это вместе и была так бодра, свежа,
не знала скуки, любила жизнь, веровала,
не охлаждаясь ни к чему, и всякий день был для нее как будто новым, свежим цветком,
от которого назавтра она
ожидала плодов.
Марк, по-своему, опять ночью, пробрался к нему через сад, чтоб узнать, чем кончилось дело. Он и
не думал благодарить за эту услугу Райского, а только сказал, что так и следовало сделать и что он ему, Райскому, уже тем одним много сделал чести, что
ожидал от него такого простого поступка, потому что поступить иначе значило бы быть «доносчиком и шпионом».
До обеда Вера оставалась с Татьяной Марковной, стараясь или скорее опасаясь узнать о мере, какую она могла принять, чтоб Марк
не ожидал ее в беседке. Она решилась
не отходить
от нее и после обеда, чтоб она
не поддалась желанию сама сойти с обрыва на свидание.
— Иван Иванович! — сказала она с упреком, — за кого вы нас считаете с Верой? Чтобы заставить молчать злые языки, заглушить
не сплетню, а горькую правду, — для этого воспользоваться вашей прежней слабостью к ней и великодушием? И потом, чтоб всю жизнь — ни вам, ни ей
не было покоя! Я
не ожидала этого
от вас!..
Но уж это было такое детство, которого я даже и
от такого, как я,
не ожидал.
Когда Версилов передавал мне все это, я, в первый раз тогда, вдруг заметил, что он и сам чрезвычайно искренно занят этим стариком, то есть гораздо более, чем я бы мог
ожидать от человека, как он, и что он смотрит на него как на существо, ему и самому почему-то особенно дорогое, а
не из-за одной только мамы.
— Я
не знаю, что выражает мое лицо, но я никак
не ожидал от мамы, что она расскажет вам про эти деньги, тогда как я так просил ее, — поглядел я на мать, засверкав глазами.
Не могу выразить, как я был обижен.
— Для того, — проговорила она медленно и вполголоса. — Простите меня, я была виновата, — прибавила она вдруг, слегка приподымая ко мне руки. Я никак
не ожидал этого. Я всего
ожидал, но только
не этих двух слов; даже
от нее, которую знал уже.
От Анны Андреевны я домой
не вернулся, потому что в воспаленной голове моей вдруг промелькнуло воспоминание о трактире на канаве, в который Андрей Петрович имел обыкновение заходить в иные мрачные свои часы. Обрадовавшись догадке, я мигом побежал туда; был уже четвертый час и смеркалось. В трактире известили, что он приходил: «Побывали немного и ушли, а может, и еще придут». Я вдруг изо всей силы решился
ожидать его и велел подать себе обедать; по крайней мере являлась надежда.
Сколько я раз на этот гвоздь у вас в стене присматривалась, что
от зеркала у вас остался, — невдомек мне, совсем невдомек, ни вчера, ни прежде, и
не думала я этого
не гадала вовсе, и
от Оли
не ожидала совсем.
Он был чрезвычайно взволнован и смотрел на Версилова, как бы
ожидая от него подтвердительного слова. Повторяю, все это было так неожиданно, что я сидел без движения. Версилов был взволнован даже
не меньше его: он молча подошел к маме и крепко обнял ее; затем мама подошла, и тоже молча, к Макару Ивановичу и поклонилась ему в ноги.