По-моему, они — органы, долженствующие передавать нашему физическому и душевному сознанию впечатления, которые мы получаем из мира внешнего и из мира личного, но сами они ни болеть, ни иметь каких-либо болезненных припадков не могут; доказать это я могу тем, что хотя в молодые годы нервы у меня были гораздо чувствительнее, — я тогда живее радовался, сильнее огорчался, — но между тем они мне не передавали
телесных страданий.
Пострадавший и изнуренный, по-видимому не столько от
телесного страдания, сколько от тяжкого морального потрясения, он сильно напоминал короля Лира.
Жизнь человеческая, полная
телесных страданий, всякую секунду могущая быть оборванной, жизнь эта для того, чтобы не быть самой грубой насмешкой, должна иметь смысл, такой, при котором значение жизни не нарушалось бы ни ее страданиями, ни ее продолжительностью или кратковременностью.
Неточные совпадения
Подумайте: если, например, пытка; при этом
страдания и раны, мука
телесная, и, стало быть, все это от душевного
страдания отвлекает, так что одними только ранами и мучаешься, вплоть пока умрешь.
Только впоследствии узнал я из разговоров меня окружавших людей, что мать сделалась больна от
телесного истощения и душевных
страданий во время моей болезни.
Его изнуренный вид, бледное лицо и впалые щеки — все показывало в нем человека, недавно излечившегося от тяжкой болезни, но в то же время нельзя было не заметить, что причиною его необычайной худобы была не одна
телесная болезнь: глубокая горесть изображалась на лице его, а покрасневшие от слез глаза ясно доказывали, что его душевные
страдания не миновались вместе с недугом, от которого он, по-видимому, совершенно излечился.
«Основание такого понятия, — говорит г. Жеребцов, — религиозное: верующий простолюдин никак не может допустить, чтобы могло быть бесславным пятном
телесное наказание, которому подвергался сам спаситель рода человеческого; он верует, что словесная обида поражает бессмертную часть человека, тогда как удар производит
страдание только в низшей части нашего существа».
Декарт смотрел на животных как на простые автоматы — оживленные, но не одушевленные тела; по его мнению, у них существует исключительно
телесное, совершенно бессознательное проявление того, что мы называем душевными движениями. Такого же мнения был и Мальбранш. «Животные, — говорит он, — едят без удовольствия, кричат, не испытывая
страдания, они ничего не желают, ничего не знают».