Неточные совпадения
Как только присяжные уселись, председатель сказал им речь об их правах, обязанностях и ответственности. Говоря свою речь, председатель постоянно переменял позу: то облокачивался на левую, то на правую руку, то на спинку, то на ручки
кресел, то уравнивал
края бумаги, то гладил разрезной нож, то ощупывал карандаш.
Поверьте, — продолжала она, тихонько поднимаясь с полу и садясь на самый
край кресла, — я часто думала о смерти, и я бы нашла в себе довольно мужества, чтобы лишить себя жизни — ах, жизнь теперь для меня несносное бремя! — но мысль о моей дочери, о моей Адочке меня останавливала; она здесь, она спит в соседней комнате, бедный ребенок!
«Вот дурак, — думал я про него, — мог бы провести приятно вечер с милыми родными, — нет, сидит с этим скотом; а теперь время проходит, будет уже поздно идти в гостиную», — и я взглядывал из-за
края кресла на своего друга.
Отец Яков кашлянул в кулак, неловко опустился на
край кресла и положил ладони на колени. Малорослый, узкогрудый, с потом и краской на лице, он на первых же порах произвел на Кунина самое неприятное впечатление. Ранее Кунин никак не мог думать, что на Руси есть такие несолидные и жалкие на вид священники, а в позе отца Якова, в этом держании ладоней на коленях и в сидении на краешке, ему виделось отсутствие достоинства и даже подхалимство.
Григорий Лукьянович остановился. Иоанн, опершись на костыль, сидел на самом
краю кресла, каждую минуту готовый снова вскочить с него, и глядел на Малюту помутившимся взглядом.
Неточные совпадения
Огни свеч расширили комнату, — она очень велика и, наверное, когда-то служила складом, — окон в ней не было, не было и мебели, только в углу стояла кадка и на
краю ее висел ковш. Там, впереди, возвышался небольшой, в квадратную сажень помост, покрытый темным ковром, — ковер был так широк, что концы его, спускаясь на пол, простирались еще на сажень. В средине помоста — задрапированный черным стул или
кресло. «Ее трон», — сообразил Самгин, продолжая чувствовать, что его обманывают.
Прищурясь, вытянув шею вперед, он утвердительно кивнул головой кому-то из депутатов в первом ряду
кресел, показал ему зубы и заговорил домашним, приятельским тоном, поглаживая левой рукой лацкан сюртука,
край пюпитра, тогда как правая рука медленно плавала в воздухе, как бы разгоняя невидимый дым.
Солнце садилось великолепно. Наполовину его уж не было видно, и на
краю запада разлилась широкая золотая полоса. Небо было совсем чистое, синее; только немногие облака, легкие и перистые, плыли вразброд, тоже пронизанные золотом. Тетенька сидела в
креслах прямо против исчезающего светила, крестилась и старческим голоском напевала: «Свете тихий…»
Он сидел на кожаных, старинных, каких-то диковинных
креслах, везде по
краям унизанных медными шишечками…
Не отрывая глаз от кривеющей все больше усмешки, я уперся руками о
край стола, медленно, медленно вместе с
креслом отъехал, потом сразу — себя всего — схватил в охапку — и мимо криков, ступеней, ртов — опрометью.