Неточные совпадения
Так прожила Маслова семь
лет. За это время она переменила два дома и один раз была в больнице. На седьмом
году ее пребывания в доме терпимости и на восьмом
году после первого падения, когда ей было 26
лет, с ней случилось то, за что ее посадили в острог и теперь вели на суд, после шести месяцев пребывания в
тюрьме с убийцами и воровками.
Мещанку же Евфимию Бочкову, 43
лет, лишив всех особенных, лично и по состоянию присвоенных ей прав и преимуществ, заключить в
тюрьму сроком на 3
года, с последствиями по 49 статье Уложения.
— Да уж, видно, такая твоя планида, — вступилась старушка, сидевшая за поджигательство. — Легко ли: отбил жену у малого, да его же вшей кормить засадил и меня туды ж на старости
лет, — начала она в сотый раз рассказывать свою историю. — От
тюрьмы да от сумы, видно, не отказывайся. Не сума — так
тюрьма.
Из всех выделился высокий благообразный крестьянин
лет пятидесяти. Он разъяснил Нехлюдову, что они все высланы и заключены в
тюрьму за то, что у них не было паспортов. Паспорта же у них были, но только просрочены недели на две. Всякий
год бывали так просрочены паспорта, и ничего не взыскивали, а нынче взяли да вот второй месяц здесь держат, как преступников.
Так, захватив сотни таких, очевидно не только не виноватых, но и не могущих быть вредными правительству людей, их держали иногда
годами в
тюрьмах, где они заражались чахоткой, сходили с ума или сами убивали себя; и держали их только потому, что не было причины выпускать их, между тем как, будучи под рукой в
тюрьме, они могли понадобиться для разъяснения какого-нибудь вопроса при следствии.
Он принадлежал к партии народовольцев и был даже главою дезорганизационной группы, имевшей целью терроризировать правительство так, чтобы оно само отказалось от власти и призвало народ. С этой целью он ездил то в Петербург, то за границу, то в Киев, то в Одессу и везде имел успех. Человек, на которого он вполне полагался, выдал его. Его арестовали, судили, продержали два
года в
тюрьме и приговорили к смертной казни, заменив ее бессрочной каторгой.
Его опять взяли и на этот paз продержали
год и два месяца в
тюрьме, и в
тюрьме он еще укрепился в своих убеждениях.
То, что в продолжение этих трех месяцев видел Нехлюдов, представлялось ему в следующем виде: из всех живущих на воле людей посредством суда и администрации отбирались самые нервные, горячие, возбудимые, даровитые и сильные и менее, чем другие, хитрые и осторожные люди, и люди эти, никак не более виновные или опасные для общества, чем те, которые оставались на воле, во-первых, запирались в
тюрьмы, этапы, каторги, где и содержались месяцами и
годами в полной праздности, материальной обеспеченности и в удалении от природы, семьи, труда, т. е. вне всех условий естественной и нравственной жизни человеческой.
Последний раз я виделся с Прудоном в С.-Пелажи, меня высылали из Франции, — ему оставались еще два
года тюрьмы. Печально простились мы с ним, не было ни тени близкой надежды. Прудон сосредоточенно молчал, досада кипела во мне; у обоих было много дум в голове, но говорить не хотелось.
Это нарушение военных законов по воле моего отца поставило меня на нелегальную почву по отношению к Франции, и я как нарушитель этих законов подвергаюсь, если буду застигнут в пределах Франции, наказанию до двух
лет тюрьмы и зачислению на законный срок службы в армию по отбытии наказания.
Чтобы избавиться от него, после трех
лет тюрьмы, ему предложили присягнуть, и тогда он, как солдат, пробывший три года на службе, хотя и в тюрьме, мог бы быть отпущен.
Неточные совпадения
Крестьяне рассмеялися // И рассказали барину, // Каков мужик Яким. // Яким, старик убогонький, // Живал когда-то в Питере, // Да угодил в
тюрьму: // С купцом тягаться вздумалось! // Как липочка ободранный, // Вернулся он на родину // И за соху взялся. // С тех пор
лет тридцать жарится // На полосе под солнышком, // Под бороной спасается // От частого дождя, // Живет — с сохою возится, // А смерть придет Якимушке — // Как ком земли отвалится, // Что на сохе присох…
Проходит после того десять
лет — мудрец все еще держится на свете, еще больше прежнего кругом в долгах и так же задает обед, и все думают, что он последний, и все уверены, что завтра же потащут хозяина в
тюрьму.
— Управитель так и оторопел, говорит: «Что вам угодно?» — «А! говорят, так вот ты как!» И вдруг, с этим словом, перемена лиц и физиогномии… «За делом! Сколько вина выкуривается по именью? Покажите книги!» Тот сюды-туды. «Эй, понятых!» Взяли, связали, да в город, да полтора
года и просидел немец в
тюрьме.
Как часто летнею порою, // Когда прозрачно и светло // Ночное небо над Невою // И вод веселое стекло // Не отражает лик Дианы, // Воспомня прежних
лет романы, // Воспомня прежнюю любовь, // Чувствительны, беспечны вновь, // Дыханьем ночи благосклонной // Безмолвно упивались мы! // Как в лес зеленый из
тюрьмы // Перенесен колодник сонный, // Так уносились мы мечтой // К началу жизни молодой.
Но Елена знала, что Харламов — двоюродный племянник Прозорова, что его отец — ветеринар, живет в Курске, а мать, арестованная в седьмом
году, умерла в
тюрьме.
