Неточные совпадения
Ужасны были, очевидно, невинные
страдания Меньшова — и не столько его физические
страдания, сколько то недоумение, то недоверие к добру и к Богу, которые он должен был испытывать, видя жестокость
людей, беспричинно мучающих его; ужасно было опозорение и мучения, наложенные на эти сотни ни в чем неповинных
людей только потому, что в бумаге не так написано; ужасны эти одурелые надзиратели, занятые мучительством своих братьев и уверенные, что они делают и хорошее и важное дело.
Со времени своего последнего посещения Масленникова, в особенности после своей поездки в деревню, Нехлюдов не то что решил, но всем существом почувствовал отвращение к той своей среде, в которой он жил до сих пор, к той среде, где так старательно скрыты были
страдания, несомые миллионами
людей для обеспечения удобств и удовольствий малого числа, что
люди этой среды не видят, не могут видеть этих
страданий и потому жестокости и преступности своей жизни.
— Но я понимаю еще и то, что, увидев все
страдания, весь ужас того, что делается в тюрьмах, — говорила Mariette, желая только одного — привлечь его к себе, своим женским чутьем угадывая всё то, что было ему важно и дорого, — вы хотите помочь страдающим и страдающим так ужасно, так ужасно от
людей, от равнодушия, жестокости…
Только позволь себе обращаться с
людьми без любви, как ты вчера обращался с зятем, и нет пределов жестокости и зверства по отношению других
людей, как это я видел сегодня, и нет пределов
страдания для себя, как я узнал это из всей своей жизни.
«Да, совсем новый, другой, новый мир», думал Нехлюдов, глядя на эти сухие, мускулистые члены, грубые домодельные одежды и загорелые, ласковые и измученные лица и чувствуя себя со всех сторон окруженным совсем новыми
людьми с их серьезными интересами, радостями и
страданиями настоящей трудовой и человеческой жизни.
Этим объяснялось для Нехлюдова то удивительное явление, что самые кроткие по характеру
люди, неспособные не только причинить, но видеть
страданий живых существ, спокойно готовились к убийствам
людей, и все почти признавали в известных случаях убийство, как орудие самозащиты и достижения высшей цели общего блага, законным и справедливым.
— Я думаю, что в вашей же должности можно найти утешение в том, чтобы облегчать
страдания людей, — сказал он.
Как на островке среди моря,
люди эти чувствовали себя на время не залитыми теми унижениями и
страданиями, которые окружали их, и вследствие этого находились в приподнятом, возбужденном состоянии.
Знать, что где-то далеко одни
люди мучают других, подвергая их всякого рода развращению, бесчеловечным унижениям и
страданиям, или в продолжение трех месяцев видеть беспрестанно это развращение и мучительство одних
людей другими — это совсем другое.
Нехлюдов уставился на свет горевшей лампы и замер. Вспомнив всё безобразие нашей жизни, он ясно представил себе, чем могла бы быть эта жизнь, если бы
люди воспитывались на этих правилах, и давно не испытанный восторг охватил его душу. Точно он после долгого томления и
страдания нашел вдруг успокоение и свободу.
Неточные совпадения
— Может быть, для тебя нет. Но для других оно есть, — недовольно хмурясь, сказал Сергей Иванович. — В народе живы предания о православных
людях, страдающих под игом «нечестивых Агарян». Народ услыхал о
страданиях своих братий и заговорил.
— Никто не объявлял войны, а
люди сочувствуют
страданиям ближних и желают помочь им, — сказал Сергей Иванович.
Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали
страдания других
людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих
страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
― Да, вы только себя помните, но
страдания человека, который был вашим мужем, вам не интересны. Вам всё равно, что вся жизнь его рушилась, что он пеле… педе… пелестрадал.
В первый раз тогда поняв ясно, что для всякого
человека и для него впереди ничего не было, кроме
страдания, смерти и вечного забвения, он решил, что так нельзя жить, что надо или объяснить свою жизнь так, чтобы она не представлялась злой насмешкой какого-то дьявола, или застрелиться.