Неточные совпадения
Маслова курила уже давно, но в последнее время связи своей с приказчиком и после того,
как он бросил ее, она всё больше и больше приучалась пить. Вино привлекало ее не только
потому, что оно казалось ей вкусным, но оно привлекало ее больше всего
потому, что давало ей возможность забывать всё то тяжелое, что она пережила, и давало ей развязность и уверенность в своем достоинстве, которых она не имела без вина. Без вина ей всегда было уныло и стыдно.
«Исполняя взятую на себя обязанность быть вашей памятью, — было написано на листе серой толстой бумаги с неровными краями острым, но разгонистым почерком, — напоминаю вам, что вы нынче, 28-го апреля, должны быть в суде присяжных и
потому не можете никак ехать с нами и Колосовым смотреть картины,
как вы, с свойственным вам легкомыслием, вчера обещали; à moins que vous ne soyez disposé à payer à la cour d’assises les 300 roubles d’amende, que vous vous refusez pour votre cheval, [если, впрочем, вы не предполагаете уплатить в окружной суд штраф в 300 рублей, которые вы жалеете истратить на покупку лошади.] зa то, что не явились во-время.
В особенности развращающе действует на военных такая жизнь
потому, что если невоенный человек ведет такую жизнь, он в глубине души не может не стыдиться такой жизни. Военные же люди считают, что это так должно быть, хвалятся, гордятся такою жизнью, особенно в военное время,
как это было с Нехлюдовым, поступившим в военную службу после объявления войны Турции. «Мы готовы жертвовать жизнью на войне, и
потому такая беззаботная, веселая жизнь не только простительна, но и необходима для нас. Мы и ведем ее».
Дороги до церкви не было ни на колесах ни на санях, и
потому Нехлюдов, распоряжавшийся
как дома у тетушек, велел оседлать себе верхового, так называемого «братцева» жеребца и, вместо того чтобы лечь спать, оделся в блестящий мундир с обтянутыми рейтузами, надел сверху шинель и поехал на разъевшемся, отяжелевшем и не перестававшем ржать старом жеребце, в темноте, по лужам и снегу, к церкви.
Нехлюдову же было удивительно,
как это он, этот дьячок, не понимает того, что всё, что здесь да и везде на свете существует, существует только для Катюши, и что пренебречь можно всем на свете, только не ею,
потому что она — центр всего.
И это суждение тетушек было приятно ему,
потому что
как будто оправдывало его.
Председатель, который гнал дело
как мог скорее, чтобы поспеть к своей швейцарке, хотя и знал очень хорошо, что прочтение этой бумаги не может иметь никакого другого следствия,
как только скуку и отдаление времени обеда, и что товарищ прокурора требует этого чтения только
потому, что он знает, что имеет право потребовать этого, всё-таки не мог отказать и изъявил согласие. Секретарь достал бумагу и опять своим картавящим на буквы л и р унылым голосом начал читать...
Сказать по имеющимся изменениям в желудке и кишках,
какой именно яд был введен в желудок, — трудно; о том же, что яд этот попал в желудок с вином, надо полагать
потому, что в желудке Смелькова найдено большое количество вина.
С тех пор,
как председатель начал говорить, Маслова, не спуская глаз, смотрела на него,
как бы боясь проронить каждое слово, а
потому Нехлюдов не боялся встретиться с ней глазами и не переставая смотрел на нее.
Третий же вопрос о Масловой вызвал ожесточенный спор. Старшина настаивал на том, что она виновна и в отравлении и в грабеже, купец не соглашался и с ним вместе полковник, приказчик и артельщик, — остальные
как будто колебались, но мнение старшины начинало преобладать, в особенности
потому, что все присяжные устали и охотнее примыкали к тому мнению, которое обещало скорее соединить, а
потому и освободить всех.
То, а не другое решение принято было не
потому, что все согласились, а, во-первых,
потому, что председательствующий, говоривший так долго свое резюме, в этот раз упустил сказать то, что он всегда говорил, а именно то, что, отвечая на вопрос, они могут сказать: «да—виновна, но без намерения лишить жизни»; во-вторых,
потому, что полковник очень длинно и скучно рассказывал историю жены своего шурина; в-третьих,
потому, что Нехлюдов был так взволнован, что не заметил упущения оговорки об отсутствии намерения лишить жизни и думал, что оговорка: «без умысла ограбления» уничтожает обвинение; в-четвертых,
потому, что Петр Герасимович не был в комнате, он выходил в то время,
как старшина перечел вопросы и ответы, и, главное,
потому, что все устали и всем хотелось скорей освободиться и
потому согласиться с тем решением, при котором всё скорей кончается.
Женщина эта — мать мальчишки, игравшего с старушкой, и семилетней девочки, бывшей с ней же в тюрьме,
потому что не с кем было оставить их, — так же,
как и другие, смотрела в окно, но не переставая вязала чулок и неодобрительно морщилась, закрывая глаза, на то, что говорили со двора проходившие арестанты.
Или буду с предводителем, которого я постыдно обманывал с его женой, на собрании считать голоса за и против проводимого постановления земской инспекции школ и т. п., а потом буду назначать свидания его жене (
какая мерзость!); или буду продолжать картину, которая, очевидно, никогда не будет кончена,
потому что мне и не следует заниматься этими пустяками и не могу ничего этого делать теперь», говорил он себе и не переставая радовался той внутренней перемене, которую чувствовал.
Назначенный же от суда защитник доказывал, что кража совершена не в жилом помещении, и что
потому, хотя преступление и нельзя отрицать, но всё-таки преступник еще не так опасен для общества,
как это утверждал товарищ прокурора.
— Так-с, — сказал прокурор всё с той же чуть заметной улыбкой,
как бы показывая этой улыбкой то, что такие заявления знакомы ему и принадлежат к известному ему забавному разряду. — Так-с, но вы, очевидно, понимаете, что я,
как прокурор суда, не могу согласиться с вами. И
потому советую вам заявить об этом на суде, и суд разрешит ваше заявление и признает его уважительным или неуважительным и в последнем случае наложит на вас взыскание. Обратитесь в суд.
Так же верил и дьячок и еще тверже, чем священник,
потому что совсем забыл сущность догматов этой веры, а знал только, что за теплоту, за поминание, за часы, за молебен простой и за молебен с акафистом, за всё есть определенная цена, которую настоящие христиане охотно платят, и
потому выкрикивал свои: «помилось, помилось», и пел, и читал, что положено, с такой же спокойной уверенностью в необходимости этого, с
какой люди продают дрова, муку, картофель.
Воспоминания эти не сходились с ее теперешним миросозерцанием и
потому были совершенно вычеркнуты из ее памяти или скорее где-то хранились в ее памяти нетронутыми, но были так заперты, замазаны,
как пчелы замазывают гнезда клочней (червей), которые могут погубить всю пчелиную работу, чтобы к ним не было никакого доступа.
И
потому теперешний Нехлюдов был для нее не тот человек, которого она когда-то любила чистой любовью, а только богатый господин, которым можно и должно воспользоваться и с которым могли быть только такие отношения,
как и со всеми мужчинами.
Очевидно, Вера Ефремовна была революционерка и теперь зa революционные дела была в тюрьме. Надо было увидать ее, в особенности
потому, что она обещала посоветовать,
как улучшить положение Масловой.
— Не знаю, либерал ли я или что другое, — улыбаясь, сказал Нехлюдов, всегда удивлявшийся на то, что все его причисляли к какой-то партии и называли либералом только
потому, что он, судя человека, говорил, что надо прежде выслушать его, что перед судом все люди равны, что не надо мучать и бить людей вообще, а в особенности таких, которые не осуждены. — Не знаю, либерал ли я или нет, но только знаю, что теперешние суды,
как они ни дурны, всё-таки лучше прежних.
Дело, о котором хотела говорить Вера Ефремовна с Нехлюдовым, состояло в том, что одна товарка ее, некто Шустова, даже и не принадлежавшая к их подгруппе,
как она выражалась, была схвачена пять месяцев тому назад вместе с нею и посажена в Петропавловскую крепость только
потому, что у ней нашли книги и бумаги, переданные ей на сохранение.
В случае оставления жалобы без последствий, к чему, по мнению адвоката, надо быть готовым, так
как кассационные поводы очень слабы, партия каторжных, в числе которых была Маслова, могла отправиться в первых числах июня, и
потому, для того, чтобы приготовиться к поездке за Масловой в Сибирь, что было твердо решено Нехлюдовым, надо было теперь же съездить по деревням, чтобы устроить там свои дела.
Нехлюдов продолжал говорить о том,
как доход земли должен быть распределен между всеми, и
потому он предлагает им взять землю и платить зa нее цену,
какую они назначат, в общественный капитал, которым они же будут пользоваться. Продолжали слышаться слова одобрения и согласия, но серьезные лица крестьян становились всё серьезнее и серьезнее, и глаза, смотревшие прежде на барина, опускались вниз,
как бы не желая стыдить его в том, что хитрость его понята всеми, и он никого не обманет.
— Мы очень хорошо понимаем, — сказал беззубый сердитый старик, не поднимая глаз. — В роде
как у банке, только мы платить должны у срок. Мы этого не желаем,
потому и так нам тяжело, а то, значит, вовсе разориться.
— Не согласны,
потому дело непривычное.
Как было, так и пускай будет. Семена бы только отменить, — послышались голоса.
— А я вам доложу, князь, — сказал приказчик, когда они вернулись домой, — что вы с ними не столкуетесь; народ упрямый. А
как только он на сходке — он уперся, и не сдвинешь его.
Потому, всего боится. Ведь эти самые мужики, хотя бы тот седой или черноватый, что не соглашался, — мужики умные. Когда придет в контору, посадишь его чай пить, — улыбаясь, говорил приказчик, — разговоришься — ума палата, министр, — всё обсудит
как должно. А на сходке совсем другой человек, заладит одно…
Нехлюдов вспомнил, что слышал,
как этот Шенбок именно
потому, что он прожил всё свое состояние и наделал неоплатных долгов, был по какой-то особенной протекции назначен опекуном над состоянием старого богача, проматывавшего свое состояние, и теперь, очевидно, жил этой опекой.
— Не только сослать в места не столь отдаленные, но в каторгу, если только будет доказано, что, читая Евангелие, они позволили себе толковать его другим не так,
как велено, и
потому осуждали церковное толкование. Хула на православную веру при народе и по статье 196 — ссылка на поселение.
Нехлюдов испытывал то, что бывает с ушибленным местом. Кажется, что,
как нарочно, ударяешься всё больным местом, а кажется это только
потому, что только удары по больному месту заметны.
Молодой доктор, весь пропитанный карболовой кислотой, вышел к Нехлюдову в коридор и строго спросил его, что ему нужно. Доктор этот делал всякие послабления арестантам и
потому постоянно входил в неприятные столкновения с начальством тюрьмы и даже с старшим доктором. Опасаясь того, чтобы Нехлюдов не потребовал от него чего-нибудь незаконного, и, кроме того, желая показать, что он ни для
каких лиц не делает исключений, он притворился сердитым.
Здесь же достать вина нельзя было иначе,
как у фельдшера, а фельдшера она боялась,
потому что он приставал к ней.
Владимир Васильевич Вольф был действительно un homme très comme il faut, и это свое свойство ставил выше всего, с высоты его смотрел на всех других людей и не мог не ценить высоко этого свойства,
потому что благодаря только ему он сделал блестящую карьеру, ту самую,
какую, желал, т. е. посредством женитьбы приобрел состояние, дающее 18 тысяч дохода, и своими трудами — место сенатора.
—
Как раз все три типа сенаторов, — сказал он. — Вольф — это петербургский чиновник, Сковородников — это ученый юрист и Бе — это практический юрист, а
потому более всех живой, — сказал адвокат. — На него больше всего надежды. Ну, а что же в комиссии прошений?
Старичок с белыми волосами прошел в шкап и скрылся там. В это время Фанарин, увидав товарища, такого же,
как и он, адвоката, в белом галстуке и фраке, тотчас же вступил с ним в оживленный разговор; Нехлюдов же разглядывал бывших в комнате. Было человек 15 публики, из которых две дамы, одна в pince-nez молодая и другая седая. Слушавшееся нынче дело было о клевете в печати, и
потому собралось более, чем обыкновенно, публики — всё люди преимущественно из журнального мира.
И он, засовывая себе в рот бороду и делая гримасы, очень натурально притворился, что он ничего не знает об этом деле,
как только то, что поводы к кассации недостаточны, и
потому согласен с председательствующим об оставлении жалобы без последствий.
Служение это он не представлял себе иначе,
как в форме государственной службы, и
потому,
как только кончил курс, он систематически рассмотрел все деятельности, которым он мог посвятить свои силы, и решил что он будет полезнее всего во втором отделении Собственной Канцелярии, заведующей составлением законов, и поступил туда.
Ребенок, девочка с золотистыми длинными локонами и голыми ногами, было существо совершенно чуждое отцу, в особенности
потому, что оно было ведено совсем не так,
как он хотел этого. Между супругами установилось обычное непонимание и даже нежелание понять друг друга и тихая, молчаливая, скрываемая от посторонних и умеряемая приличиями борьба, делавшая для него жизнь дома очень тяжелою. Так что семейная жизнь оказалась еще более «не то», чем служба и придворное назначение.
Он нахмурился и, желая переменить разговор, начал говорить о Шустовой, содержавшейся в крепости и выпущенной по ее ходатайству. Он поблагодарил за ходатайство перед мужем и хотел сказать о том,
как ужасно думать, что женщина эта и вся семья ее страдали только
потому, что никто не напомнил о них, но она не дала ему договорить и сама выразила свое негодование.
Он относился к поддерживаемой им религии так,
как относится куровод к падали, которою он кормит своих кур: падаль очень неприятна, но куры любят и едят ее, и
потому их надо кормить падалью.
Но вреда не могло быть никакого от утверждения распоряжения о том, чтобы разослать в разные места членов семей этих крестьян; оставление же их на местах могло иметь дурные последствия на остальное население в смысле отпадения их от православия, при том же это показывало усердие архиерея, и
потому он дал ход делу так,
как оно было направлено.
Теперь же с таким защитником,
как Нехлюдов, имевшим связи в Петербурге, дело могло быть представлено государю
как нечто жестокое или попасть в заграничные газеты, и
потому он тотчас же принял неожиданное решение.
А этому мешала и баба, торговавшая без патента, и вор, шляющийся по городу, и Лидия с прокламациями, и сектанты, разрушающие суеверия, и Гуркевич с конституцией. И
потому Нехлюдову казалось совершенно ясно, что все эти чиновники, начиная от мужа его тетки, сенаторов и Топорова, до всех тех маленьких, чистых и корректных господ, которые сидели за столами в министерствах, — нисколько не смущались тем, что страдали невинные, а были озабочены только тем,
как бы устранить всех опасных.
— Не могу согласиться, во-первых, с тем, чтобы преступники, так называемые политические, были казнимы
потому, что они стоят выше среднего уровня. Большей частью это отбросы общества, столь же извращенные, хотя несколько иначе,
как и те преступные типы, которых вы считаете ниже среднего уровня.
Девочка, сообразив выражение лица отца и матери, разрешила вопрос так, что это были люди совсем другие, чем ее родители и их знакомые, что это были дурные люди, и что
потому с ними именно так и надо поступать,
как поступлено с ними. И
потому девочке было только страшно, и она рада была, когда этих людей перестало быть видно.
— Еду
потому, что так должно, — серьезно и сухо сказал Нехлюдов,
как бы желая прекратить этот разговор.
Стала она революционеркой,
как она рассказывала,
потому, что с детства чувствовала отвращение к господской жизни, а любила жизнь простых людей, и ее всегда бранили за то, что она в девичьей, в кухне, в конюшне, а не в гостиной.
Женщин этих сближало еще и то отвращение, которое обе они испытывали к половой любви. Одна ненавидела эту любовь
потому, что изведала весь ужас ее; другая
потому, что, не испытав ее, смотрела на нее
как на что-то непонятное и вместе с тем отвратительное и оскорбительное для человеческого достоинства.
Так, захватив сотни таких, очевидно не только не виноватых, но и не могущих быть вредными правительству людей, их держали иногда годами в тюрьмах, где они заражались чахоткой, сходили с ума или сами убивали себя; и держали их только
потому, что не было причины выпускать их, между тем
как, будучи под рукой в тюрьме, они могли понадобиться для разъяснения какого-нибудь вопроса при следствии.
Его не занимал вопрос о том,
как произошел мир, именно
потому, что вопрос о том,
как получше жить в нем, всегда стоял перед ним.
— Она? — Марья Павловна остановилась, очевидно желая
как можно точнее ответить на вопрос. — Она? — Видите ли, она, несмотря на ее прошедшее, по природе одна из самых нравственных натур… и так тонко чувствует… Она любит вас, хорошо любит, и счастлива тем, что может сделать вам хоть то отрицательное добро, чтобы не запутать вас собой. Для нее замужество с вами было бы страшным падением, хуже всего прежнего, и
потому она никогда не согласится на это. А между тем ваше присутствие тревожит ее.