Неточные совпадения
Нехлюдов вспомнил о всех мучительных минутах, пережитых им по
отношению этого
человека: вспомнил, как один раз он думал, что муж узнал, и готовился к дуэли
с ним, в которой он намеревался выстрелить на воздух, и о той страшной сцене
с нею, когда она в отчаянии выбежала в сад к пруду
с намерением утопиться, и он бегал искать ее.
С этих пор
отношения между Нехлюдовым и Катюшей изменились и установились те особенные, которые бывают между невинным молодым
человеком и такой же невинной девушкой, влекомыми друг к другу.
Он думал еще и о том, что, хотя и жалко уезжать теперь, не насладившись вполне любовью
с нею, необходимость отъезда выгодна тем, что сразу разрывает
отношения, которые трудно бы было поддерживать. Думал он еще о том, что надо дать ей денег, не для нее, не потому, что ей эти деньги могут быть нужны, а потому, что так всегда делают, и его бы считали нечестным
человеком, если бы он, воспользовавшись ею, не заплатил бы за это. Он и дал ей эти деньги, — столько, сколько считал приличным по своему и ее положению.
И потому теперешний Нехлюдов был для нее не тот
человек, которого она когда-то любила чистой любовью, а только богатый господин, которым можно и должно воспользоваться и
с которым могли быть только такие
отношения, как и со всеми мужчинами.
Он знал ее девочкой-подростком небогатого аристократического семейства, знал, что она вышла за делавшего карьеру
человека, про которого он слыхал нехорошие вещи, главное, слышал про его бессердечность к тем сотням и тысячам политических, мучать которых составляло его специальную обязанность, и Нехлюдову было, как всегда, мучительно тяжело то, что для того, чтобы помочь угнетенным, он должен становиться на сторону угнетающих, как будто признавая их деятельность законною тем, что обращался к ним
с просьбами о том, чтобы они немного, хотя бы по
отношению известных лиц, воздержались от своих обычных и вероятно незаметных им самим жестокостей.
Из личных
отношений с арестантами, из расспросов адвоката, острожного священника, смотрителя и из списков содержащихся Нехлюдов пришел к заключению, что состав арестантов, так называемых преступников, разделяется на пять разрядов
людей.
Из этих
людей особенно в этом
отношении поразил его рецидивист вор Охотин, незаконный сын проститутки, воспитанник ночлежного дома, очевидно до 30 лет жизни никогда не встречавший
людей более высокой нравственности, чем городовые, и смолоду попавший в шайку воров и вместе
с тем одаренный необыкновенным даром комизма, которым он привлекал к себе
людей.
«Сделалось всё это оттого, — думал Нехлюдов, — что все эти
люди — губернаторы, смотрители, околоточные, городовые — считают, что есть на свете такие положения, в которых человеческое
отношение с человеком не обязательно.
— Если бы была задана психологическая задача: как сделать так, чтобы
люди нашего времени, христиане, гуманные, просто добрые
люди, совершали самые ужасные злодейства, не чувствуя себя виноватыми, то возможно только одно решение: надо, чтобы было то самое, что есть, надо, чтобы эти
люди были губернаторами, смотрителями, офицерами, полицейскими, т. е. чтобы, во-первых, были уверены, что есть такое дело, называемое государственной службой, при котором можно обращаться
с людьми, как
с вещами, без человеческого, братского
отношения к ним, а во-вторых, чтобы
люди этой самой государственной службой были связаны так, чтобы ответственность за последствия их поступков
с людьми не падала ни на кого отдельно.
Только позволь себе обращаться
с людьми без любви, как ты вчера обращался
с зятем, и нет пределов жестокости и зверства по
отношению других
людей, как это я видел сегодня, и нет пределов страдания для себя, как я узнал это из всей своей жизни.
Красное лицо этого офицера, его духи, перстень и в особенности неприятный смех были очень противны Нехлюдову, но он и нынче, как и во всё время своего путешествия, находился в том серьезном и внимательном расположении духа, в котором он не позволял себе легкомысленно и презрительно обращаться
с каким бы то ни было
человеком и считал необходимым
с каждым
человеком говорить «во-всю», как он сам
с собой определял это
отношение.
Он, нравственный и твердый
человек, друг ее мужа, старался обращаться
с ней как
с сестрой, но в
отношениях его к ней проскальзывало нечто большее, и это нечто большее пугало их обоих и вместе
с тем украшало теперь их трудную жизнь.
Эта тонкая лесть и вся изящно-роскошная обстановка жизни в доме генерала сделали то, что Нехлюдов весь отдался удовольствию красивой обстановки, вкусной пищи и легкости и приятности
отношений с благовоспитанными
людьми своего привычного круга, как будто всё то, среди чего он жил в последнее время, был сон, от которого он проснулся к настоящей действительности.
Неточные совпадения
Алексей Александрович
с партией
людей, видевших опасность такого революционного
отношения к бумагам, продолжал поддерживать данные, выработанные ревизионною комиссией.
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в
отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в
отношении к женатому честному
человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие,
с точки зрения мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
— Я тебе говорю, чтò я думаю, — сказал Степан Аркадьич улыбаясь. — Но я тебе больше скажу: моя жена — удивительнейшая женщина…. — Степан Аркадьич вздохнул, вспомнив о своих
отношениях с женою, и, помолчав
с минуту, продолжал: — У нее есть дар предвидения. Она насквозь видит
людей; но этого мало, — она знает, чтò будет, особенно по части браков. Она, например, предсказала, что Шаховская выйдет за Брентельна. Никто этому верить не хотел, а так вышло. И она — на твоей стороне.
Сережа, и прежде робкий в
отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым
человеком и как ему зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на мать.
С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив
с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
Как бы пробудившись от сна, Левин долго не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся между ляжками и на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о том, что он ждал брата, что жена, вероятно, беспокоится его долгим отсутствием, и старался догадаться, кто был гость, приехавший
с братом. И брат, и жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь иначе, чем прежде. Ему казалось, что теперь его
отношения со всеми
людьми уже будут другие.