Неточные совпадения
На ногах женщины были полотняные
чулки, на
чулках — острожные коты, голова была повязана белой косынкой, из-под которой, очевидно умышленно, были выпущены колечки вьющихся
черных волос.
На противоположной стороне дороги Нехлюдов узнал синий платок Катюши,
черное пальто Веры Ефремовны, куртку и вязаную шапку и белые шерстяные
чулки, обвязанные в роде сандалий ремнями, Симонсона.
Она была очень забавна, ее веселое озорство развлекало Самгина, распахнувшееся кимоно показывало стройные ноги в
черных чулках, голубую, коротенькую рубашку, которая почти открывала груди. Все это вызвало у Самгина великодушное желание поблагодарить Дуняшу, но, когда он привлек ее к себе, она ловко выскользнула из его рук.
Нюра хохочет визгливо на всю Яму и валится на подоконник, брыкая ногами в высоких
черных чулках. Потом, перестав смеяться, она сразу делает круглые удивленные глаза и говорит шепотом:
Но она уже вышла. Была в коротком, старинном ярко-желтом платье, черной шляпе,
черных чулках. Платье легкого шелка — мне было ясно видно: чулки очень длинные, гораздо выше колен, и открытая шея, тень между…
В пол-аршина от лица Ромашова лежали ее ноги, скрещенные одна на другую, две маленькие ножки в низких туфлях и в
черных чулках, с каким-то стрельчатым белым узором. С отуманенной головой, с шумом в ушах, Ромашов вдруг крепко прижался зубами к этому живому, упругому, холодному, сквозь чулок, телу.
Иногда мелькал край ее нижней белой кружевной юбки, развеваемой быстрым движением, и маленькая ножка в
черном чулке с тонкой щиколоткой и крутым подъемом икры.
Неточные совпадения
Усатая женщина шлепала в корытах
черными кусками печени и легких, полоскала сычуги, выворачивая их, точно грязные
чулки.
Все это делалось стоя, все были в параде: шелковых юбок не оберешься. Видно, что собрание было самое торжественное. Кичибе и Эйноске были тоже в шелку: креповая
черная или голубая мантильи, с белыми гербами на спине и плечах, шелковый халат, такая же юбка и белые бумажные
чулки.
Старый, худощавый, восковой старичок, в
черном фраке, коротеньких панталонах, в
черных шелковых
чулках и башмаках с пряжками, казался только что вышедшим из какой-нибудь драмы XVIII столетия.
Тверская — все желто-пегие битюги, Рогожская — вороно-пегие, Хамовническая — соловые с
черными хвостами и огромными косматыми
черными гривами, Сретенская — соловые с белыми хвостами и гривами, Пятницкая — вороные в белых
чулках и с лысиной во весь лоб, Городская — белые без отметин, Якиманская — серые в яблоках, Таганская — чалые, Арбатская — гнедые, Сущевская — лимонно-золотистые, Мясницкая — рыжие и Лефортовская — караковые.
Бывало, Агафья, вся в
черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет
чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, — и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали.