Неточные совпадения
Бедственное положение это усиливается еще тем, что, так как это состояние неверия продолжается уже много времени, сделалось то, что среди
людей христианского мира те из них, которым это положение безверия выгодно, все властвующие классы, либо самым бессовестным образом притворяются, что верят в то, чему не верят и не могут верить, либо, в особенности наиболее развращенные из них ученые, прямо проповедуют, что для
людей нашего времени совсем и не нужно ни какого бы то ни было объяснения смысла жизни — веры, ни какого бы то ни было вытекающего из веры руководства поступков, а что единственный основной
закон жизни человеческой есть
закон развития и борьбы за существование и что поэтому жизнь
людей может и должна быть руководима только похотями и страстями людскими.
Но ни одно из этих учений не поставило этой добродетели основой жизни, высшим
законом, долженствующим быть не только главным, но единым руководством поступков
людей, как это сделано позднейшим из всех религиозных учений — христианством.
Учение Христа выясняет, почему этот
закон есть высший
закон жизни человеческой, и с другой стороны показывает тот ряд поступков, которые
человек должен или не должен делать вследствие признания истинности этого учения.
В этом уяснении того, почему
закон этот — высший
закон жизни
людей, и в точном определении неизбежно вытекающих из него поступков, в этом тот шаг вперед, который сделало христианское учение, и в этом главное его значение и благодетельность.
Говорится: «но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую, и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», то есть что совершенное над тобой насилие не может служить оправданием насилия с твоей стороны. Эта же недопустимость оправдания отступления от
закона любви никакими поступками других
людей еще яснее и точнее выражена в последней из заповедей, прямо указывающей на те обычные ложные толкования, при которых будто бы возможно нарушение ее...
Вот это-то признание
закона любви высшим
законом жизни человеческой и ясно выраженное руководство поведения, вытекающее из христианского учения о любви, одинаковой к врагам, к
людям ненавидящим, обижающим, проклинающим нас, и составляют ту особенность учения Христа, которая, давая учению о любви и вытекающему из него руководству точное, определенное значение, неизбежно влечет за собой полное изменение установившегося устройства жизни не только христианских, но и всех народов мира.
А как только
закон любви переставал быть высшим, неизменным
законом жизни
людей, так уничтожалась вся благодетельность
закона, и учение о любви сводилось к ни к чему не обязывающим красноречивым поучениям и словам, оставлявшим весь склад жизни народов таким же, каким он был и до учения о любви, то есть основанным на одном насилии.
Вот это-то главное значение учения и было скрыто от
людей лжехристианством, признавшим учение о любви не высшим
законом жизни человеческой, а так же, как и дохристианские учения, лишь одним из правил поведения, которое полезно соблюдать, когда ничто не препятствует этому.
Казалось бы, это так очевидно, что совестно доказывать это, а между тем
люди христианского мира, — как признающие себя верующими, так считающие себя неверующими, но признающие нравственный
закон, — и те и другие смотрят на учение о любви, отрицающее всякое насилие, и в особенности на вытекающее из этого учения положение о непротивлении злу злом, как на нечто фантастическое, невозможное и совершенно неприложимое к жизни.
Так, в самое последнее время всё больше и больше молодых
людей отказываются от военной службы и предпочитают все жестокие мучительства, которым их подвергают, отречению от
закона бога, как они понимают его.
Закон же государственный со своим требованием военной службы, то есть готовности к убийству по воле других
людей, не может не быть противоположен всякому религиозно-нравственному
закону, всегда основанному на любви к ближнему, как все религиозные учения, не только христианское, но и магометанское, и буддийское, и браминское, и конфуцианское.
То самое точное определение
закона любви, не допускающее никакого исключения, которое высказано было Христом 1900 лет тому назад, в наше время уже не вследствие следования Христу, а непосредственно сознается уже наиболее нравственно чуткими
людьми всех вер.
И потому спасение от порабощения, в котором находятся
люди, невозможное для
людей общественных, и совершалось и совершается только христианством, только заменой
закона насилия
законом любви.
Для христианина, познавшего требования
закона любви, все требования
закона насилия не только не могут быть обязательны, но всегда представляются теми самыми заблуждениями
людей, которые подлежат обличению и упразднению…
Казалось бы, должно быть ясно, что только истинное христианство, исключающее насилие, дает спасение отдельно каждому
человеку и что оно же одно дает возможность улучшения общей жизни человечества, но
люди не могли принять его до тех пор, пока жизнь по
закону насилия не была изведана вполне, до тех пор, пока поле заблуждений, жестокостей и страданий государственной жизни не было исхожено по всем направлениям.
«Всё это может быть, но для того, чтобы
люди могли освободиться от той, основанной на насилии, жизни, в которой они запутаны и которая держит их, нужно, чтобы все
люди были религиозны, то есть готовы были бы ради исполнения
закона бога быть готовыми пожертвовать своим телесным, личным благом и жить не будущим, а только настоящим, стремясь только в этом настоящем исполнять открытую им в любви волю бога. Но
люди нашего мира не религиозны и потому не могут жить так».
Только освободись
люди нашего мира от того обмана извращения христианского учения церковной веры и утвержденного на ней не только оправдания, но возвеличения, несовместимого с христианством, основанного на насилии, государственного устройства, и само собой устранится в душах
людей не только христианского, но и всего мира главная помеха к религиозному сознанию высшего
закона любви без возможности исключений и насилия, который 1900 лет тому назад был открыт человечеству и который теперь один только удовлетворяет требованиям человеческой совести.
А войдет в сознание
закон этот, как высший
закон жизни — и само собой прекратится то губительное для нравственности состояние
людей, при котором величайшие несправедливости и жестокости, совершаемые
людьми друг против друга, считаются естественными, свойственными
людям поступками, совершится то, о чем мечтают теперь, чего желают и что обещают все социалистические, коммунистические устроители будущих обществ, и гораздо больше этого.
Достигается это освобождение от мучащего и развращающего
людей зла не тем, что
люди укрепят или удержат существующее устройство: монархию, республику, какую бы то ни было, и не тем, что, уничтожив существующее устройство, установят лучшее, социалистическое, коммунистическое, вообще не тем, что одни
люди будут себе представлять известное, считаемое ими наилучшим, устройство общества и будут насилием принуждать к нему других
людей, а только тем, что каждый
человек (большинство
людей), не думая и не заботясь для себя и для других о последствиях своей деятельности, будет поступать так или иначе, не ради того или иного устройства общества, а только ради исполнения для себя, для своей жизни, признаваемого им высшим,
закона жизни,
закона любви, не допускающего насилия ни при каких условиях.
Пускай он исполняет
закон взаимности, тогда и от меня можно будет требовать исполнения его», обыкновенно говорят
люди нашего мира, и с тем большей уверенностью, чем на более высокой ступени общественного положения они находятся.
Поймите вы, и те и другие, что вы не рождены ни рабами, ни повелителями других
людей, что вы свободные
люди, но свободные и разумные только тогда, когда вы исполняете высший
закон своей жизни.
Единение достигается только тогда, когда
люди, не думая об единении, каждый думает только об исполнении
закона жизни.
Только этот высший
закон жизни, один для всех
людей, соединяет
людей.
Высший
закон жизни, открытый Христом, ясен теперь
людям и одно следование ему может теперь до тех пор, пока не будет открыт новый, еще более ясный и близкий
закон душе человеческой, соединить
людей.
Только пойми всякий
человек, что он не только не имеет никакого права, но и возможности устраивать жизнь других
людей, что дело каждого устраивать, блюсти только свою жизнь, соответственно тому высшему религиозному
закону, который открыт ему, и само собой уничтожится то мучительное, несоответственное требованиям нашей души и всё ухудшающееся и ухудшающееся зверское устройство жизни так называемых христианских народов.
Если читающие каждый день такие известия и не спрашивают себя, как примирить такие, совершаемые по повелению высшей власти дела, не говорю уже с евангелием, но с 6-ой заповедью Моисея, то не могут противоречия эти не отозваться в душе
людей и пренебрежением к заповедям, к религии вообще и к власти, совершающей дела, явно противные и религиозному
закону и совести.
Сколько бы они ни уверяли себя и других, что они по каким-то высшим соображениям делают те ужасные преступления всех
законов и божеских и человеческих, которые они не переставая делают, — они не могут скрыть ни от себя, ни от всех добрых
людей всей преступности, порочности, низости своей деятельности.
Христианское учение в его истинном значении, признающее высшим
законом жизни человеческой
закон любви, не допускающий ни в каком случае насилие
человека над
человеком, учение это так близко сердцу человеческому, дает такую несомненную свободу и такое ни от чего не зависимое благо и отдельному
человеку, и обществам
людей, и всему человечеству, что, казалось бы, стоило только узнать его, чтобы все
люди приняли его за руководство своей деятельности.
И
люди действительно, несмотря на все усилия церкви скрыть этот
закон, всё более и более понимали и стремились осуществить его.