Неточные совпадения
Так бывает с теми, которые не слушают голоса духа
в себе, а
верят чужим словам о
боге и законе его.
Думать, что нет
бога, это, по учению Лао-Тсе, всё равно, что
верить в то, что если дуешь мехом, то дух идет из меха, а не из воздуха, и что мех мог бы дуть и там, где не было бы воздуха.
Если войдет тебе
в голову мысль о том, что всё, что ты думал о
боге, неправда, что нет
бога, — не смущайся этим, а знай, что это было и бывает со всеми людьми. Но не думай только того, что если ты перестал
верить в того
бога,
в которого ты
верил, то это сделалось оттого, что нет
бога. Если ты не
веришь в того
бога,
в которого
верил, то это только оттого, что
в вере твоей было что-нибудь неправильное.
Если дикарь перестал
верить в своего деревянного
бога, то это не значит то, что
бога нет, а только то, что
бог не деревянный. Понять
бога мы не можем, но можем всё больше и больше сознавать его. И потому, если мы откидываем грубое понятие о
боге, то это нам на пользу. Делается это для того, чтобы мы всё лучше и выше сознавали то, что мы называем
богом.
Те люди, которые
верят в то, что
бог сотворил мир, часто спрашивают: зачем же сотворил
бог людей так, что они должны грешить, не могут не грешить?
В старину люди
верили в то, что люди рождаются разной породы, черной и белой кости, Иафетова и Хамова отродья, и что одни люди должны быть господами, а другие рабами. Люди признавали такое деление людей на господ и рабов, потому что
верили что такое деление установлено
богом. Грубое и губительное суеверие это, хотя и
в другом виде, признается и до сих пор.
На предложение же отложить все эти возмутительные дела
в сторону и
поверить на слово тому, кого они же называют
богом, мы слышим полное ужаса восклицание...
Лжеучение государства состоит
в признании себя соединенным с одними людьми одного народа, одного государства и отделенным от остальных людей других народов, других государств. Люди мучают, убивают, грабят друг друга и самих себя из-за этого ужасного лжеучения. Освобождается же от него человек только тогда, когда признает
в себе духовное начало жизни, одно и то же во всех людях. Признавая это начало, человек уже не может
верить в те человеческие учреждения, которые разъединяют то, что соединено
богом.
Часто люди думают, что они
верят в закон
бога, а они
верят только
в то, во что
верят все. Все же
верят не
в закон
бога, а называют законом
бога то, что подходит к их жизни и не мешает им вести ее.
Только те, которые
верят, что служение
богу состоит
в стремлении к лучшей жизни, отличаются от первых — тем, что признают иную, неизмеримо высшую основу, соединяющую всех благомыслящих людей
в невидимую церковь, которая одна может быть всеобщею.
Человек, верующий
в бога-Христа, паки грядущего со славою судить и казнить живых и мертвых, не может
верить в Христа, повелевающего подставлять щеку обидчику, не судить, прощать и любить врагов; человек, верующий
в боговдохновенность ветхого завета и святость Давида, завещающего на смертном одре убийство старика, оскорбившего его и которого он сам не мог убить, так как был связан клятвой (3-я кн.
Не только не обучаются этому молодые поколения, но вместо этого обучаются под названием закона
бога самым явным бессмыслицам,
в которые не
верят и сами обучающие.
Если человек знает все науки и говорит на всех языках, но не знает того, что он такое и что он должен делать, он просвещен гораздо менее той безграмотной старухи, которая
верит в батюшку спасителя, то есть
в бога, по воле которого она признает себя живущей, и знает, что этот
бог требует от нее праведности.
Как хороша старинная поговорка о том, что
бог посылает страдания тому, кого любит! Для того, кто
верит в это, страдание не страдание, а благо.
Поди ты сладь с человеком! не
верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет; пропустит мимо создание поэта, ясное как день, все проникнутое согласием и высокою мудростью простоты, а бросится именно на то, где какой-нибудь удалец напутает, наплетет, изломает, выворотит природу, и ему оно понравится, и он станет кричать: «Вот оно, вот настоящее знание тайн сердца!» Всю жизнь не ставит в грош докторов, а кончится тем, что обратится наконец к бабе, которая лечит зашептываньями и заплевками, или, еще лучше, выдумает сам какой-нибудь декохт из невесть какой дряни, которая, бог знает почему, вообразится ему именно средством против его болезни.
Неточные совпадения
Стародум. Благодарение
Богу, что человечество найти защиту может!
Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он,
в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод
в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
— Точно ли ты
в бога не
веришь? — подскочил он к Линкину и, по важности обвинения, не выждав ответа, слегка ударил его,
в виде задатка, по щеке.
— Что ты с ним балы-то точишь! он
в бога не
верит!
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь,
в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму
верить, которую он знал
в себе, нисколько не мешают ему обращаться к
Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому,
в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
Его обрадовала мысль о том, как легче было
поверить в существующую, теперь живущую церковь, составляющую все верования людей, имеющую во главе
Бога и потому святую и непогрешимую, от нее уже принять верования
в Бога,
в творение,
в падение,
в искупление, чем начинать с
Бога, далекого, таинственного
Бога, творения и т. д.