Неточные совпадения
30) Для человека, понимающего свою жизнь так, как она только и может быть понимаема, всё
большим и
большим соединением своей души со всем живым любовью и сознанием своей божественности — с богом, достигаемым только усилием в настоящем, не может быть вопроса о том, что будет с его душою после смерти тела. Душа не была и не будет, а всегда естьв настоящем. О том же, как будет сознавать себя душа после смерти тела, не дано
знать человеку, да и не нужно ему.
Не нужно же
знать человеку того, что будет с его душою, потому, что если он понимает жизнь свою, как она и должна быть понимаема, как непрестанное всё
большее и
большее соединение своей души с душами других существ и богом, то жизнь его не может быть ничем иным, как только тем самым, к чему он стремится, т. е. ничем не нарушимым благом.
Не бойся откидывать от своей веры всё лишнее, телесное, видимое, осязаемое, а также и всё смутное, неясное: чем
больше ты очистишь духовное ядро, тем яснее
узнаешь истинный закон жизни.
Самая
большая радость, какую может
узнать человек, это радость познания в себе свободного, разумного, любящего и потому блаженного существа, познание в себе бога.
Каждый человек
знает в себе две жизни: телесную и духовную. Телесная жизнь, как только дойдет до полноты, так начинает ослабевать. И всё
больше и
больше слабеет и приходит к смерти. Духовная же жизнь, напротив, от рождения до смерти всё растет и крепнет.
Быть в единении с людьми это
большое благо, но как сделать так, чтобы соединиться со всеми? Ну, я соединяюсь с своими семейными, а с остальными как же? Ну, соединяюсь с своими друзьями, со всеми русскими, со всеми единоверцами. Ну, а как же с теми, кого я не
знаю, с другими народами, с иноверцами? Людей так много, и все они такие разные. Как же быть?
Чем
больше человек исполняет волю бога, тем
больше он
знает его.
Как всякую вещь можно
узнать, только ближе подойдя к ней, так и бога
узнаешь только, когда приблизишься к нему. А приблизиться к богу можно только добрыми делами. И чем
больше приучает себя человек к доброй жизни, тем ближе
узнает он бога. И чем
больше узнает бога, тем
больше любит людей. Одно помогает другому.
Еще страннее то, что
знать его
больше и лучше, чем я его
знаю теперь, в моей теперешней жизни, мне и не нужно.
Всякий человек
знает, что ему нужно делать не то, что разъединяет его с людьми, а то, что соединяет его с ними, —
знает это человек не оттого, что это повелено ему кем-то, но оттого, что чем
больше он соединяется с людьми, тем ему лучше жить, и напротив: тем хуже живется ему, чем
больше он разъединяется.
А
знать это и необходимо и легко: смысл жизни в одном — в том, чтобы всё
больше и
больше освобождать душу от тела и соединять ее с другими существами и началом всего — богом.
— Поди ты, раба божия, за ограду и найди ты мне
большой камень — такой, какой поднять можешь, и принеси… А ты, — сказал он той, которая не
знала за собой
больших грехов, — принеси мне тоже каменьев, сколько осилишь, только всё мелких.
Тяжело бывает человеку
знать про свои грехи, но и зато
большая радость чувствовать, что освобождаешься от них. Не было бы ночи, мы не радовались бы свету солнца. Не было бы греха, не
знал бы человек радости праведности.
То, что разумному существу, человеку, несвойственно предаваться сластолюбию, а свойственно всегда бороться с ним, всякий может на опыте
узнать из того, что чем
больше человек удовлетворяет требованиям тела, тем слабее становятся его духовные силы. И наоборот. Великие мудрецы и святые были воздержны и целомудренны.
Страдать можно только телом; дух не
знает страданий. Чем слабее духовная жизнь, тем сильнее страдания. И потому, если не хочешь страдать, живи
больше душою, а меньше телом.
Всё то же: не попускать себя на падение,
зная, что такое попущение не освободит от соблазна, а только усилит его, и всё так же стремиться к
большему и
большему целомудрию.
Есть и третьи, и таких, слава богу, становится всё
больше и
больше, которые
знают свой грех и стараются избавиться от него.
Кто имеет меньше, чем желает, тот должен
знать, что он имеет
больше, чем заслуживает.
Можно бы было понять то, что люди считают себя неравными потому, что один сильнее,
больше телом, чем другой, или умнее, или бойчее, или
больше знает, или добрее, чем другой. Но обыкновенно не по этому разделяют людей и считают одних людей выше, а других ниже. Неравными считают людей потому, что один называется князем, генералом, а другой мужиком, рабочим, один в дорогой одежде, а другой в лаптях.
Древний раб
знал, что он раб от природы, а наш рабочий, чувствуя себя рабом,
знает, что ему не надо быть рабом, и потому, вечно желая и не получая того, что не только могло, но должно бы быть, он несравненно
больше страдает.
Часто приходится видеть, что человек добрый, умный, правдивый, хотя и
знает, что война, мясоедение, владение землей, суд и другие такие же дела — дурны, спокойно продолжает их делать. Отчего это? А оттого, что такой человек дорожит мнением людей
больше, чем судом своей совести.
Методическая болтовня высших училищ зачастую есть только общее соглашение уклоняться от решения трудно разрешимых вопросов, придавая словам изменчивый смысл, потому что удобное и
большей частью разумное «не
знаю» неохотно выслушивается в академиях.
Способность ума воспринимать знания не беспредельна. И потому нельзя думать, что чем
больше знаешь, тем лучше. Знание
большого количества пустяков — непреодолимая помеха для того, чтобы
знать то, что истинно нужно.
Люди часто думают, что чем
больше знать, тем лучше. Это неправда. Дело не в том, чтобы
знать много, а в том, чтобы
знать из всего того, что можно
знать, самое нужное.
Наукой люди называют либо ту самую важную на свете науку, по которой человек
узнает, как ему надо жить на свете, либо все то, что лестно
знать человеку и что может, или иногда и не может, пригодиться ему. Первое знание — великое дело, второе —
большей частью пустое занятие.
Но он не одобрял увлечения
большими трудностями в этой науке, и хотя сам лично
знал их, но говорил, что они могут занять всю жизнь человека и отвлечь его от других полезных наук, тогда как они ни к чему не нужны.
Один случай из его опыта научит его
большему, чем какого-нибудь ученого тысячи случаев, которые он
знает, но хорошенько не понимает, потому что малое знание того неученого — живое.
Сила не в том, что человек может связать узлом железную кочергу, и не в том, что он может обладать биллионами и триллионами рублей, и не в том, что может своими солдатами завоевать целый народ, а сила, во много раз
большая всех этих сил, в том, что человек может от всей души простить обидчику, что может воздержаться от желания, если
знает, что желание это грешное, может во всякую минуту вспомнить про то, что в нем живет дух божий.
Чем
больше человек
узнает свое духовное я и чем
больше отрекается от своей телесной личности, тем истиннее он понимает самого себя.
Нет. Кривые пути всегда останутся кривыми, хотя бы они были предназначены для обмана самого
большого большинства народа, и неправда никогда и никому не может быть полезна. И потому мы признаем только один закон для всех: следование истине, какую
знаем, куда бы она ни привела нас.
В начале жизни человек не
знает этого и думает, что жизнь его в его теле. Но чем
больше он живет, тем
больше он
узнает, что настоящая его жизнь — в духе, а не в теле. Вся жизнь человека в том, чтобы всё
больше и
больше узнавать это. Знание же дается нам легче и вернее всего страданиями тела. Так что именно страдания тела делают жизнь нашу такою, какою она должна быть: духовною.
Он
знает теперь, что только для служения своему телу нужно
больше здоровья, силы, а для служения богу не только не нужно телесной силы, но, напротив, слабость тела только поощряет это служение.
Но, кроме того, что он видит на других существах и на себе, каждый человек
знает в себе еще то, что не портится и не стареется, а, напротив, нечто такое, что чем
больше живет, тем
больше крепнет и улучшается:
знает каждый человек в себе еще свою душу, с которой не может быть того, что совершается с телом. И потому страшна смерть только тому, кто живет не душою, а телом.
«Иго мое благо». Люди надевают на себя ярмо, не по ним сделанное, и впрягаются в воз не по их силам. Ярмо не по себе и воз не по силам, — это жизнь для блага своего тела или для телесного блага других людей. Благо только во всё
большем и
большем сознании в себе бога. Только это ярмо сделано как раз по силам людей, и ему-то учит Иисус. Попробуйте и
узнаете, как ладно и легко. Кто захочет
узнать, правду ли я говорю, пусть попытается делать то, что я говорю, — сказал Иисус.
Когда мы говорим, что жизнь наша не есть благо, то мы под этими словами неизбежно подразумеваем, что мы
знаем какое-то благо
большее, чем жизнь. А между тем мы не
знаем и не можем
знать никакого
большего блага, чем жизнь. И потому если жизнь кажется нам не благом, то виновата никак не жизнь, а мы сами.