Неточные совпадения
Толпы солдат несли на носилках и
вели под руки
раненых. На улице было совершенно темно; только редко, редко где светились окна в гошпитале или у засидевшихся офицеров. С бастионов доносился тот же грохот орудий и ружейной перепалки, и те же огни вспыхивали на черном небе. Изредка слышался топот лошади проскакавшего ординарца, стон
раненого, шаги и говор носильщиков или женский говор испуганных жителей, вышедших на крылечко посмотреть на канонаду.
Мать наскоро перевязала рану. Вид крови наполнял ей грудь жалостью, и, когда пальцы ее ощущали влажную теплоту, дрожь ужаса охватывала ее. Она молча и быстро
повела раненого полем, держа его за руку. Освободив рот, он с усмешкой в голосе говорил:
Неточные совпадения
Фрегат
повели, приделав фальшивый руль, осторожно, как носят
раненого в госпиталь, в отысканную в другом заливе, верстах в 60 от Симодо, закрытую бухту Хеда, чтобы там повалить на отмель, чинить — и опять плавать. Но все надежды оказались тщетными. Дня два плаватели носимы были бурным ветром по заливу и наконец должны были с неимоверными усилиями перебраться все (при морозе в 4˚) сквозь буруны на шлюпках, по канату, на берег, у подошвы японского Монблана, горы Фудзи, в противуположной стороне от бухты Хеда.
Она перед тем просидела дня три в уголку, скорчившись и прижавшись к стенке, как
раненая лисица, — и хоть бы слово кому промолвила, все только глазами
поводила, да задумывалась, да подрыгивала бровями, да слегка зубы скалила, да руками перебирала, словно куталась.
Муромский не мог отказаться, ибо чувствовал себя обязанным, и таким образом Берестов возвратился домой со славою, затравив зайца и
ведя своего противника
раненым и почти военнопленным.
Дубровский, полагаясь на совершенное расстройство неприятеля, остановил своих и заперся в крепости, приказав подобрать
раненых, удвоив караулы и никому не
велев отлучаться.
Утром рано подходит офицер и всех мужчин забрал, и вашего папеньку тоже, оставил одних женщин да
раненого Павла Ивановича, и
повел их тушить окольные домы, так до самого вечера пробыли мы одни; сидим и плачем, да и только.