Неточные совпадения
И чем дальше от
детства, чем ближе к настоящему, тем ничтожнее и сомнительнее были радости. Начиналось это
с Правоведения. Там было еще кое-что истинно хорошее: там было веселье, там была дружба, там были надежды. Но в высших классах уже были реже эти хорошие минуты. Потом, во время первой службы у губернатора, опять появились хорошие минуты: это были воспоминания о любви к женщине. Потом всё это смешалось, и еще
меньше стало хорошего. Далее еще
меньше хорошего и что дальше, то
меньше.
Неточные совпадения
Но главное общество Щербацких невольно составилось из московской дамы, Марьи Евгениевны Ртищевой
с дочерью, которая была неприятна Кити потому, что заболела так же, как и она, от любви, и московского полковника, которого Кити
с детства видела и знала в мундире и эполетах и который тут, со своими
маленькими глазками и
с открытою шеей в цветном галстучке, был необыкновенно смешон и скучен тем, что нельзя было от него отделаться.
— Еще этот, подле ветки, — указала она
маленькой Маше
маленькую сыроежку, перерезанную поперек своей упругой розовой шляпки сухою травинкой, из-под которой она выдиралась. Она встала, когда Маша, разломив на две белые половинки, подняла сыроежку. — Это мне
детство напоминает, — прибавила она, отходя от детей рядом
с Сергеем Ивановичем.
Маленькая горенка
с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в лето, отец, больной человек, в длинном сюртуке на мерлушках и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке,
с пером в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его
детства, о котором едва сохранил он бледную память.
Клим пошел к Лидии. Там девицы сидели, как в
детстве, на диване; он сильно выцвел, его пружины старчески поскрипывали, но он остался таким же широким и мягким, как был.
Маленькая Сомова забралась на диван
с ногами; когда подошел Клим, она освободила ему место рядом
с собою, но Клим сел на стул.
Это был человечек
с одной из тех глупо-деловых наружностей, которых тип я так ненавижу чуть ли не
с моего
детства; лет сорока пяти, среднего роста,
с проседью,
с выбритым до гадости лицом и
с маленькими правильными седенькими подстриженными бакенбардами, в виде двух колбасок, по обеим щекам чрезвычайно плоского и злого лица.