Неточные совпадения
Медвежий след издалека был виден. Видно было, как
шел медведь, как местами
по брюхо проваливался и выворачивал снег. Мы
шли сначала в виду от следа, крупным
лесом; а потом, как
пошел след в мелкий ельник, Демьян остановился. «Надо, — говорит, — бросать след. Должно быть, здесь ляжет. Присаживаться стал — на снегу видно.
Пойдем прочь от следа и круг дадим. Только тише надо, не кричать, не кашлять, а то спугнешь».
В ночь иней выпал: и на сучьях иней, и на шубе моей иней, и Демьян весь под инеем, и сыплется сверху иней. Разбудил я Демьяна. Стали мы на лыжи и
пошли. Тихо в
лесу; только слышно, как мы лыжами
по мягкому снегу посовываем, да кое-где треснет дерево от мороза, и
по всему
лесу голк раздается. Один раз только живое что-то зашумело близехонько от нас и прочь побежало. Я так и думал, что медведь. Подошли к тому месту, откуда зашумело, увидали следы заячьи, и осинки обглоданы. Это зайцы кормились.
И Демьян с ними. Поднялся народ, повел их Демьяд расставлять кругом
по нашему вчерашнему обходу. Вытянулись мужики и бабы ниткой, 30 человек — только
по пояс их видно — зашли в
лес; потом
пошли мы с товарищем
по их следу.
Поднялись на гору. Так и есть —
лес. Вошли в
лес, —
по колючкам изодрали все платье последнее. Напались на дорожку в
лесу.
Идут.
Перекрестился Жилин, подхватил рукой замок на колодке, чтобы не бренчал,
пошел по дороге, — ногу волочит, а сам все на зарево поглядывает, где месяц встает. Дорогу он узнал. Прямиком
идти верст восемь. Только бы до
лесу дойти прежде, чем месяц совсем выйдет. Перешел он речку, — побелел уже свет за горой.
Пошел лощиной,
идет, сам поглядывает: не видать еще месяца. Уж зарево посветлело и с одной стороны лощины все светлее, светлее становится. Ползет под гору тень, все к нему приближается.
Идет Жилин, все тени держится. Он спешит, а месяц еще скорее выбирается; уж и направо засветились макушки. Стал подходить к
лесу, выбрался месяц из-за гор, — бело, светло совсем, как днем. На деревах все листочки видны. Тихо, светло
по горам, как вымерло все. Только слышно — внизу речка журчит.
Отдохнул, лепешку съел. Нашел камень, принялся опять колодку сбивать. Все руки избил, а не сбил. Поднялся,
пошел по дороге. Прошел с версту, выбился из сил, — ноги ломит. Ступит шагов десять и остановится. «Нечего делать, — думает, — буду тащиться, пока сила есть. А если сесть, так и не встану. До крепости мне не дойти, а как рассветет, — лягу в
лесу, переднюю, а ночью опять
пойду».
— Скажи! — // «
Идите по лесу, // Против столба тридцатого // Прямехонько версту: // Придете на поляночку, // Стоят на той поляночке // Две старые сосны, // Под этими под соснами // Закопана коробочка. // Добудьте вы ее, — // Коробка та волшебная: // В ней скатерть самобраная, // Когда ни пожелаете, // Накормит, напоит! // Тихонько только молвите: // «Эй! скатерть самобраная! // Попотчуй мужиков!» // По вашему хотению, // По моему велению, // Все явится тотчас. // Теперь — пустите птенчика!»
Она будто не сама ходит, а носит ее посторонняя сила. Как широко шагает она, как прямо и высоко несет голову и плечи и на них — эту свою «беду»! Она, не чуя ног,
идет по лесу в крутую гору; шаль повисла с плеч и метет концом сор и пыль. Она смотрит куда-то вдаль немигающими глазами, из которых широко глядит один окаменелый, покорный ужас.
Неточные совпадения
Широкая дороженька, // Березками обставлена, // Далеко протянулася, // Песчана и глуха. //
По сторонам дороженьки //
Идут холмы пологие // С полями, с сенокосами, // А чаще с неудобною, // Заброшенной землей; // Стоят деревни старые, // Стоят деревни новые, // У речек, у прудов… //
Леса, луга поемные,
— Молчком
идут // Прямехонько, вернехонько //
По лесу по дремучему, // Считают каждый шаг.
С ножищем да с рогатиной // Я сам страшней сохатого, //
По заповедным тропочкам //
Иду: «Мой
лес!» — кричу.
После короткого совещания — вдоль ли, поперек ли ходить — Прохор Ермилин, тоже известный косец, огромный, черноватый мужик,
пошел передом. Он прошел ряд вперед, повернулся назад и отвалил, и все стали выравниваться за ним, ходя под гору
по лощине и на гору под самую опушку
леса. Солнце зашло за
лес. Роса уже пала, и косцы только на горке были на солнце, а в низу,
по которому поднимался пар, и на той стороне
шли в свежей, росистой тени. Работа кипела.
—
Пойду теперь независимо от всех собирать грибы, а то мои приобретения незаметны, — сказал он и
пошел один с опушки
леса, где они ходили
по шелковистой низкой траве между редкими старыми березами, в середину
леса, где между белыми березовыми стволами серели стволы осины и темнели кусты орешника.