Панталеоне тотчас принял недовольный вид, нахмурился, взъерошил волосы и объявил, что он уже давно все это бросил, хотя действительно мог в молодости
постоять за себя, — да и вообще принадлежал к той великой эпохе, когда существовали настоящие, классические певцы — не чета теперешним пискунам! — и настоящая школа пения; что ему, Панталеоне Чиппатола из Варезе, поднесли однажды в Модене лавровый венок и даже по этому случаю выпустили в театре несколько белых голубей; что, между прочим, один русский князь Тарбусский — «il principe Tarbusski», — с которым он был в самых дружеских отношениях, постоянно за ужином звал его в Россию, обещал ему горы золота, горы!.. но что он не хотел расстаться с Италией, с страною Данта — il paese del Dante!
Неточные совпадения
Фрау Леноре поднимала вопль и отмахивалась руками, как только он приближался к ней, — и напрасно он попытался,
стоя в отдалении, несколько раз громко воскликнуть: «Прошу руки вашей дочери!» Фрау Леноре особенно досадовала на
себя за то, что «как могла она быть до того слепою — и ничего не видеть!» «Был бы мой Джиован'Баттиста жив, — твердила она сквозь слезы, — ничего бы этого не случилось!» — «Господи, что же это такое? — думал Санин, — ведь это глупо наконец!» Ни сам он не смел взглянуть на Джемму, ни она не решалась поднять на него глаза.
Она не умела лгать: предположить что-нибудь — это другое дело, но и то в таком случае, когда предположение основывалось на внутреннем убеждении; если ж было почувствовано внутреннее убеждение, тогда умела она
постоять за себя, и попробовал бы какой-нибудь дока-адвокат, славящийся даром побеждать чужие мнения, попробовал бы он состязаться здесь, — увидел бы он, что значит внутреннее убеждение.
А Базаров между тем ремизился да ремизился. [Ремизиться — Ремиз (в карточной игре) — штраф за недобор установленного числа взяток.] Анна Сергеевна играла мастерски в карты, Порфирий Платоныч тоже мог
постоять за себя. Базаров остался в проигрыше хотя незначительном, но все-таки не совсем для него приятном. За ужином Анна Сергеевна снова завела речь о ботанике.
— У Буйс, на Кузнецкой мост, — отрывисто отвечал Карл Иванович, несколько пикированный, и ставил одну ногу на другую, как человек, готовый
постоять за себя.
Но, кроме того, злоязычников воздерживало и то, что он мог
постоять за себя и без церемонии объявлял, что в двадцати шагах попадает из пистолета в туза.
— Да-с, подобротнее-с! Чебоксарская подоплека не дерет глотки, а
постоит за себя! Да-с, постоит-с! Мы, чебоксарцы, не анализируем своих чувств, не взвешиваем своих побуждений по гранам и унциям! Мы просто идем в огонь и в воду — и всё тут! И нас не отберут, как каких-нибудь эльзасцев-с! Нет-с, обожгутся-с!
Неточные совпадения
Стародум. Ему многие смеются. Я это знаю. Быть так. Отец мой воспитал меня по-тогдашнему, а я не нашел и нужды
себя перевоспитывать. Служил он Петру Великому. Тогда один человек назывался ты, а не вы. Тогда не знали еще заражать людей столько, чтоб всякий считал
себя за многих. Зато нонче многие не
стоят одного. Отец мой у двора Петра Великого…
Чувствуя, что примирение было полное, Анна с утра оживленно принялась
за приготовление к отъезду. Хотя и не было решено, едут ли они в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к отъезду, чувствуя
себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут днем раньше или позже. Она
стояла в своей комнате над открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
Но это говорили его вещи, другой же голос в душе говорил, что не надо подчиняться прошедшему и что с
собой сделать всё возможно. И, слушаясь этого голоса, он подошел к углу, где у него
стояли две пудовые гири, и стал гимнастически поднимать их, стараясь привести
себя в состояние бодрости.
За дверью заскрипели шаги. Он поспешно поставил гири.
Вронский не слушал его. Он быстрыми шагами пошел вниз: он чувствовал, что ему надо что-то сделать, но не знал что. Досада на нее
за то, что она ставила
себя и его в такое фальшивое положение, вместе с жалостью к ней
за ее страдания, волновали его. Он сошел вниз в партер и направился прямо к бенуару Анны. У бенуара
стоял Стремов и разговаривал с нею:
Вот кругом него собрался народ из крепости — он никого не замечал;
постояли, потолковали и пошли назад; я велел возле его положить деньги
за баранов — он их не тронул, лежал
себе ничком, как мертвый.